Романтический ультиматум. Хайди Райс

ребенком.

      – Возможно, он ударил меня потому, что я попытался ударить его первым, – предположил Росс.

      – Кормак, помни, дядя Кон сказал тебе, что это была ошибка, и он сожалеет. – Кармел опустилась на колени рядом с мальчиком. – И я уверена, что Росс тоже сожалеет, – добавила она, послав ему выразительный взгляд.

      – Мистер де Кортни, нам нужно стартовать, чтобы пересадка на самолет прошла по графику, – прервал их разговор второй пилот.

      – Хорошо, Брайан, спасибо. – Росс поднялся. – Если ты хочешь попрощаться, я подожду в кабине пилотов, – сказал он Кармел, внезапно захотев сбежать от эмоций, давящих ему на грудь, и от ребенка, который никогда не сможет стать частью его жизни.

      – Хорошо, я только на минутку, – сказала Кармел.

      – Прощай, Кормак, – прошептал он ребенку, не обращая внимания на сильную боль, похожую на удар ножом под грудину.

      – До свидания, мистер Росс, – ответил мальчик с поразительной серьезностью для ребенка такого нежного возраста. Но когда Кармел взяла сына за руку, чтобы направить его обратно к своей семье и попрощаться, Мак обернулся и закричал: – В следующий раз, когда ты придешь, мы можем поиграть в пятнашки! Как мы играем с дядей Доналом.

      – Конечно, – сказал он, раздираемый эмоциями при мысли, что только что дал обещание, которое не сможет сдержать… Потому что следующего раза никогда не будет.

      – Я думаю, лучше прекратить это путешествие. Я могу попросить вертолет отвезти тебя обратно к брату.

      Кармел обернулась и увидела Росса, стоящего позади нее в частном самолете, на который они только что сели в аэропорту Нок. Он выглядел высоким, неукротимым и усталым, подумала Мел. Ее сердце до сих пор бешено билось от вида Росса, разговаривающего с их сыном. Ей нужно было взять эту реакцию под контроль, прежде чем они доберутся до Нью-Йорка.

      – Почему это должно быть лучше? – спросила она.

      В вертолете они не разговаривали из-за шума, и она была благодарна за возможность собраться с мыслями, все еще не оправившись от двойного удара: увидеть, как Росс разговаривает с Маком, и попрощаться со своим маленьким сыном на целых семь ночей. Теперь Росс стоял рядом и хмурил брови.