Я. Егор Мичурин

если не захочу? – упрямо сказал я.

      – Тогда у тебя прямо сейчас газовая плита взорвется. По-моему лучше шею сломать, чем сгореть.

      Тоже мне, знаток! Я пошел в ванную, и, попытавшись по привычке включить свет, убедился, что лампочка перегорела. «Надо бы поменять» – машинально подумал я.

      – Вот сейчас и поменяешь, – пропыхтел за спиной старик. – Давай, полезай, время уже, нечего мне план сбивать.

      Я взгромоздился на стул.

      – Давай Толя, через секунду все станет гораздо лучше.

      Старик размахнулся и толкнул меня вместе со стулом. Падая, я успел подумать только: «Все-таки бог есть. Всю жизнь не верил".

      И я умер.

      Я – лобстер

      У меня нет имени – мы не даем друг другу имен. Я живу у побережья Канады, в небольшом заливчике неподалеку от Галифакса. Длина моя 84 см, вес около полутора килограмм, но так как мне уже больше семи лет я буду невкусным, даже если меня приготовить по всем правилам французской кухни.

      Несмотря на то, что для людей я всего лишь лобстер, я очень многое знаю о них и о многом другом. Знаю такое, о чем двуногие даже не догадываются.

      Откуда? Все очень просто.

      Вы когда-нибудь видели голубоватый налет на спелых фиолетовых сливах? Если его стереть, слива останется такой же круглой и сладкой. Налет никак не связан с червяком, который забрался в сливу, с ее косточкой, соком или мякотью. Люди, заполонившие Землю, знают о ней ненамного больше, чем голубоватый налет знает о сливе. Они живут, даже не подозревая о главной тайне природы, которая много тысячелетий назад была естественной частью их жизни, но навсегда забылась, как только человек, как он сам считает, стал единственным на свете разумным существом. Глупцы. Для них мы – лобстеры, мушки дрозофилы, тапиры, дельфины, лемуры и так далее – животные, подчиняющиеся определенным законам природы, размножающиеся и, так или иначе, полезные или нет человеку.

      Они не помнят, кто такая Мать. Они забыли, что были частью бесконечной сети, которую Мать усердно ткала веками, покрывая ей Землю. Мы тоже не смогли бы объяснить, как работает эта сеть, почему мы так крепко связаны и зачем эта связь понадобилась Матери. Мы просто живем с этим. Самая крошечная ячейка нашей сети получает и обрабатывает в миллиарды раз больше информации, чем самый мощный компьютер, который построили это разумные люди. В ничтожную долю секунды я могу узнать, что происходит с окуньком, зацепившимся за коралл в Индийском океане или посмеяться над упавшим с дерева ленивцем в Южной Америке. Каждый из нас был способен на это с самого начала мироздания.

      Нашу связь не переложить на людские понятия, на записи или речь, обмен мыслями или жесты. Ее не зафиксировать их варварскими исследованиями, не уловить импульсы нервных окончаний, не поймать активность клетов мозга. Каждый из нас способен получать гигантские объемы информации, которая, по сути, ничего не меняет. Волк не побежит есть попавшего в силки зайца, пусть даже он знает, что заяц попался в ловушку. Лев останется голодным, если совсем недалеко от границы его территории затеет игру пара антилоп. Мы можем