Искатель последней надежды. Антоний Сергеевич Ангельский

денег, которых им хватит надолго; при их нынешнем образе жизни, ведь чем больше денег – тем больше их нужно.

      ( Конечно это было не так. На самом деле тогда за уникальность принимали любой светящийся или пульсирующий или фонящий метаэнергией объект, точнее кусок. Если быть полностью откровенным, то остатки неудачников, попавших в метапреобразованные участки, чаще всего путали с настоящими Уникальностями.)

      А еще эти «однодневки» пугали ни только метапреобразованиями и трансзверями, но и всякими «хрен вообще пойми, что это было в темноте».

      Один из таких «рассказчиков» поведал мне, что до аварии работал в секретной лаборатории «У-16», мол, это из-за неё тогда в 85-м произошел взрыв. Потому-что именно они запросили в Москву продолжать проводить эксперимент, так как стояли на пороге чего-то такого грандиозного о чём рассказчик не решился сказать.

      Но зато поведал другое:

      «После аварии я уволился. Не мог выдержать атмосферы секретности. Официально я не знал о том, какие опыты там проводят. Работал на пропуском пункте и сам не мог даже свой пост пройти, так как пропуска у меня не было. А ведь до аварии было проще. Была одна курилка, чтобы покурить я уходил с поста по коридору до второго пункта, там напротив него курилка. Собирались в неё все, и мы и лаборанты и ученые. Вот от них-то я и узнал, чем там занимаются и что вот-вот и «жизнь наша изменится». И ведь как в воду глядели. Так вот, после аварии отдел безопасности прикрыл лавочку. Курилку закрыли. Проход без пропуска – расстрел на месте. Разговоры о работе проводимой в лаборатории – допрос и расстрел. Короче, пока была возможность соскочить, я уволился. Работал где придётся. Пару раз меня навещали парни из КГБ. Хвала богам, они поверили, что я ничего не знаю. Скопил денег и вернулся в деревню. Ах да, когда эвакуировали людей, я еще работал в «У-16». Домик мой был в семи километрах и, каким-то чудом, он не попал в зону эвакуации. Ну так вот. Жил, значит, я себе спокойно, пока Багровель второй раз не жахнул. Я сразу понял, что история повторилась. Где-то через полгода после этого, ко мне Михалыч средь бела дня заваливается со светящейся штуковиной в руках и зовёт собирать их в поле. Ну, я согласился. Может в хозяйстве пригодится. А потом мы прослышали, что за них НИИ платит бешеные деньги. А когда в НИИ узнали кем я работал в молодости, то предложили мне пособие до остатка жизни и льготы за информацию о «У-16». Но я отказался, жизнь дороже. Тебе же скажу вот что: никогда не задавайся подобными вопросами вслух, старайся даже не думать об этом», – закончил он свой длинный монолог.

      ( Я до сих пор жалею, что позволил этому алкашу, пусть и искателю по случаю, присесть мне на уши.)

      Я продолжал копить информацию и чем больше я узнавал, тем больше я хотел туда, в местность летального исхода. Возможность в один миг разбогатеть манила меня.

      *                  *                  *

      Май-Июнь 2008 года.

      Еще за месяц до конца пятого курса сессия была закрыта. Дипломную работу ректор нам обеспечит.