Диего. Вторая жизнь. Евгения Майер

залила травяной чай кипятком. Настоявшийся напиток через пару минут подала Руи:

      – На, выпей! Не переживай, с мамой будет все хорошо.

      Рядом тяжело вздыхала Мелиса. Сестра тоже не могла уснуть из-за громких протяжных стонов мамы, и боялась даже заглянуть в ее комнату.

      Прошло больше двадцати минут, а «неотложка» все не приезжала.

      Я чувствовала нарастающую злость. Дети плакали и боязливо посматривали в темный дверной проем маминой спальни, откуда доносились невнятные слова и стон, переходящий в крик. Маме я ничем помочь не могла. Я дала ей обезболивающее и жаропонижающее, но обыкновенные лекарства не действовали.

      – Мелиса, Руи, идите в свои кровати, скоро приедут врачи и помогут маме, – более спокойным тоном произнесла я, выглянув в окно.

      Ночная мгла была как густой черный кисель. Ни света от фар, ни теплого свечения из соседских окошек напротив. Городок мирно спал, в то время как у меня в душе тревога заворачивалась в огненный смерч.

      Врачи-фельдшеры появились как привидения на пороге нашего скромного жилища. Я проводила их в комнату мамы.

      Сердце больно сжалось от жалости и обреченности состояния моей любимой мамочки. Она, распластавшись на кровати, скинув подушки и одеяло на пол, выглядела беззащитно. Будто последние жизненные силы уходили прочь из ее истерзанного болезнью организма. Сбившаяся простыня, скомканным белым бумажным листом лежала в ее ногах.

      Я ответила на все вопросы врачей, и вышла из комнаты. Мне, как девочке, хотелось расплакаться, но нельзя. Нужно держаться, потому что рядом брат с сестрой, которые сами нуждаются в поддержке. Их психоэмоциональное здоровье лежало на одних весах со здоровьем мамы. Поэтому я быстро вытерла влагу с ресниц и, оказавшись на кухне, сделала пару глотков чая Руи, который он так и не допил.

      – Мы поставили обезболивающее, – негромкий голос врача вернул меня из размышления.

      – Да, да, – закивала в ответ на фразу доктора.

      Взгляд женщины стал напряженно-сочувствующим.

      – Вы понимаете, что шанс спасти ее еще есть. Операцию нужно произвести незамедлительно. Метастазы начинают расползаться по организму. Жалобы на плохой аппетит и тошноту означают интоксикацию…

      – Я все понимаю, – твердо ответила и сжала до боли руки в «замок».

      Агрессия вновь вспыхнула яркой искрой костра.

      Где я возьму несколько сотен тысяч долларов на операцию?!

      У моих знакомых и друзей нет таких денег даже в долг.

      – Попробуйте съездить в Морелос, взять кредит, остальное поспрашивать у родственников или знакомых, – она легко коснулась моей руки – Я сочувствую вам, но время уходит слишком быстро…

      – Спасибо, – проглотив комок, подступивший к горлу, ответила я.

      Проводив врачей, легла в кровать, но сна не было. Рассматривала черные облики окружающих вещей и полностью погрузилась в невеселые раздумья.

      Что ждет нашу семью? Где найти столько денег для мамы?

      Слезы катились каплями на подушку, а я даже не замечала, как силуэты