Синдикат ликвидаторов. Евгений Базаров

и доллары – понятия не совместимые.

      «Уехать бы куда подальше, – подумал Серега, глядя на пачки с долларами. – Но как тут уедешь? Чтобы уехать, деньги нужны. В посёлке доллары обменять негде, и нужно как-то до города добираться, и лучше, от греха, до соседнего областного центра. По-любому деньги на дорогу нужны. Единственная возможность свалить отсюда по-тихому может быть лишь по реке, по которой до ближайшей железнодорожной станции километров двести. Железная дорога была совсем рядом и тут, но здесь всё опять упиралось в деньги».

      Серега взял в руки лупу и с трудом разобрал надписи в промокшем и полусидевшем паспорте покойника. Звали покойника Черепанов Артем Матвеевич, тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения, и, судя по прописке, приехал он в эти края издалека, аж из Армавира, что в Краснодарском крае.

      «Что ему тут было делать с такими бабками – непонятно, – Серегу, наконец, стало клонить ко сну. – Ладно, утро вечера мудренее. Утром подумаю, где лодку взять».

***

      Лодку с мотором Серега отбросил сразу по причине безденежья. Купить он ее не мог, а воровать не хотел, потому как сваливать нужно тихо, не привлекая внимания. Да и не продаст моторку никто. В посёлке только две моторки, у стариков Митрича и Иваныча Горчаковых, которые одной рыбалкой только и живут, пенсии то, тоже через раз платят. Мысль о том, что можно что-то кому-то продать, была не правильная. Нет у людей денег. На складах тоже только сторожа, а хозяева лишь время от времени появляются, а валить нужно прямо сейчас, пока ещё не зима и река не замёрзла.

      Серега купил на сэкономленные на маршрутке деньги у соседки бабки Зины поллитра самогонки и поплёлся к своему корешу Мишке Зворыкину. У которого лодка была, но, по причине беспробудного загула, Мишка на рыбалку давно не ездил. Лодка хорошая, моторная, но без мотора, который Мишка уже давно пропил, загнав его кому-то из городских мужиков. Лодку же, как он ни старался, продать почему-то не мог.

      – Здорово, Миха, – поздоровался Серега и скривился от стойкого, въевшегося в стены Мишкиного жилища сивушного, смешанного с дерьмовым табаком запаха. В комнате у Мишки было шаром покати, все давно продано и пропито, и кроме кровати с провисшей панцирной сеткой, пары расхристанных табуреток и грязного стола, на котором маялся пустой граненый стакан, больше ничего за Мишкиной душой не было.

      Смурной с похмелюги Мишка с тоскливой надеждой посмотрел на Серегу.

      «Вдруг принёс чего бухнуть?» – и, подумав, что словил облом, нехотя поздоровался.

      Серега, как факир из шляпы выдёргивает кролика за уши, выдернул из-за пазухи поллитру и с торжественным видом водрузил ее на стол прямо перед Мишкиным носом. Чтобы проникся, так сказать.

      Мишка проникся, но любование на такой подарок отложил на потом и, схватив со стола стакан, потянулся было уже к бутылке, но на полпути вдруг остановился и с тоскливым выражением уставился на Серегу.

      – Мама дорогая! – Серега, увидев, как бьется в нетерпеливой истерике в Мишкиной