Конвейер. Доктор Разгон

обсуждение гомеопатии, гимнастики, способов прочистки кишечника, разговоры о том, что, придерживаясь диеты можно прожить столько, сколько живут деревья. И даже отвечавший за угар Радько как-то скуксился и заговорил за гомеопатию. На полу стоял ящик Хайнекен нулёвки: ну это совсем перебор, от безалкогольного пива до резиновой женщины – один шаг. Сколько человек может без скрипа говорить, не смачивая язык вином?

      Нервозности и абсурда добавляло огромное количество гамбургеров из Макдональдса, истребляемых Блайвасом со скоростью электрической мясорубки, а также то, что в этот период трезвости он сильнее обычного таращился своими гротескными глазищами и неустанно предлагал «поработать на перспективу», поскольку он в «этом городе по большому счету решает все вопросы».

      В отличие от раскабаневшего Блайваса и сутенерского вида Радько, Андрею импонировал рельефный Штрум, от которого исходила грубая и величественная сила, какая-то варварская царственность. Дело было не только, даже не столько во внешнем гладиаторском облике его, сколько в его содержании. Чтобы понять и оценить этого героя, его талант, нужно забыть тысячу вещей. «Что он может иметь общего с этими фанерными быками?» – гадал Андрей, исподволь подбираясь к пониманию этой неординарной личности.

      Штрум что-то говорил про спасение Родины. Понятно, что любой уважающий себя россиянин обязан при словах «спасём Россию от чурок» выхватывать из кобуры пистолет. Но Андрея волновали прежде всего личные вопросы – как например умерить притязания Лечи Вайнаха. Оказавшись один на один в парилке с Блайвасом, Андрей сказал:

      – Бля, Винц, давай что-то придумаем с этим чеченом. Какого хрена?! Я не смогу собрать 280 штук за три дня. Сделай что-нибудь.

      Хрюкая и сопя, Блайвас молча охаживал себя дубовым веником. Андрей не отступал и приводил всё новые и новые доводы. Наконец, отчаявшись, он предложил компенсировать Блайвасу его усилия – хотя он и являлся гарантом соблюдения договоренности с Вайнахом, в том числе сроков возврата 280-ти тысяч, и уже получил за это деньги. Заметив его заинтересованность, Андрей назвал сумму: 3000 долларов за то, что Блайвас уговорит Вайнаха продлить срок возврата денег. В этот момент в парилке появился Штрум. Тему разговора пришлось менять.

      Беседа теперь вилась в основном между Штрумом и Блайвасом, Андрей размышлял, не поторопился ли с предложением денег, и тут его словно молния пронзила, когда он услышал в парилке, как Блайвас обещает Штруму аудиенцию с Коршуновым.

      «Почему же я этого не делаю – не договориваюсь насчет встречи с Хозяином?» – подумал Андрей. Однако тут действие молнии и закончилось. Хочешь добиться результата от Блайваса, получай в ответ гранату: все просьбы он выполнял если не спустя рукава, то точно с расслабленными сфинктерами. Вони и тумана много, а разговоры о том, что «я в этом городе по большому счёту решаю все вопросы» неизбежно оказывались бравадой импотента, который с удовольствием вспоминает старые добрые времена.

      В