Клеопатра. Дик Вайс

спокойном ритме движения галеры вызывал монотонный лязг, который заглушал все остальные звуки.

      На палубе этого судна держал путь фараон Египта Птолемей Теос Филопатор Филадельф Неос Дионис со своими преданными людьми. Сам он был на корме и в задумчивости смотрел на небо. Его бесформенная тень при свете масляных ламп растеклась по палубе, как чёрное пятно. К нему подплыла ещё одна, небольшого размера, и они слились воедино.

      – Тебе надо обязательно поспать, – обратился он к подошедшей дочери. – Хотя понимаю, как трудно это сделать на нашем лязгающем корыте, ну что поделать, потерпи, скоро мы будем на месте.

      – Куда мы бежим, отец? Ты так и не ответил мне? – нотки растерянности звучали в голосе Клеопатры.

      – Мы идем на благословенный остров Родос, но с заходом на Кипр. На Родосе я должен встретиться с одним важным человеком. Теперь нам приходится искать спасение у римлян, с которыми у нас союзный договор. Он содержит в себе обязательства в случае опасности, как Риму, так и Египту, союзник обязан выступить на его стороне. На Кипре сейчас находятся несколько римских легионов. Волнения на этом острове закончены, и я надеюсь, Рим перебросит их в Александрию, и мы вместе с ними вернемся домой. Они защитят наше царство.

      Клеопатра не могла понять, почему отец так слепо верит Риму. Ведь именно их беды, как она слышала, и происходили по вине римлян и теперь он сам направляется в логово к зверю. Своими сомнениями она поспешила поделиться.

      – Ты уверен в том, что говоришь, отец? – в голосе девочки звучала неприкрытая тревога. – Ведь римские войска свергли моего дядю, как можно надеяться на то, что они наведут порядок в нашей стране?

      – Они должны это сделать, дочь моя. Иначе этот договор ничего не стоит. Римляне коварны и жестоки, но просто так они не оставят страну, которая их кормит и поит.

      – Ты нисколько не тревожишься за судьбу царицы, моих сестер и братьев? Ведь мы же оставили их там, среди бушующего пожара.

      – Поверь, им ничто не угрожает. Вся эта смута была организована только против меня.

      К царю с дочкой подошел грек Ксанфий и накинул на плечи Клеопатры теплую накидку. Царь в знак согласия одобрительно покачал головой. Затем обратился к греку:

      — Ксанфий, отведи мою дочь и проследи, чтобы она отдыхала.

      – Хорошо, – ответила Клеопатра. – Но прежде чем я уйду, ответь еще на один вопрос: скажи, тебе не жаль своего брата, как он погиб?

      – Говорят он выпил яд. Но римляне не хотели его убивать, это точно, они ему предложили стать жрецом в одном из храмов, но наш родственник оказался очень упёртым человеком. Он не захотел расставаться с короной. «Или все, или ничего».

      Птолемей погрузился в воспоминания. Он вспомнил, как задирист был его брат в детстве и ни в чем не хотел ему уступать. Однажды они не поделили между собой одну красивую вещицу, подарок одного вельможи. Фигурка, выполненная,