Клеопатра. Дик Вайс

предплечья. Рука великана, которая сжимала рукоять меча, повисла, как плеть, и почти перестала слушаться. Архандр зарычал от боли, как дикий зверь. Ему нужно было что-то срочно предпринимать, силы стали стремительно оставлять его. Проиграть бой и покрыть себя позором на глазах у всех и главное подвести своего царя он не мог. Но как сразить этого хорошо обученного выскочку, который насмехается над его неуклюжестью. Наконец, боги услышали его мольбы. Вцепившись в ближнем бою, он прижал своего соперника, у одной из колонн, схватил его за руку, сжимавшую клинок, и нанес своим могучим локтем сильный удар в лицо противнику. Тело того обмякло и как вязкая субстанция медленно сползло на пол, растекшись по нему. Он был повержен.

      Гости в зале восхищенно закричали. Архандр устало повернулся к своему царю, увидел его благодушие, а также радость на лицах египетской знати. Но вдруг их счастливые лица резко изменились. Тревожно вскрикнула дочь правителя Клеопатра, до этого сияющая, как утреннее солнце. Далее великан почувствовал резкую боль в нижних конечностях, как будто у него оторвали ступни от ног, попробовал сделать шаг и рухнул на пол. Пелена образовалась перед глазами воина, исполин пал.

      В зале снова воцарилась тишина, которая затем взорвалась овациями уже в честь нового, настоящего победителя Луция Септимия, который сумел после сокрушительного удара Архандра оправиться и перерезать уже праздновавшему победу нубийцу ахилловы сухожилия.

      – Подло, – прошептал удрученно Птолемей. Он изобразил на лице жалкую улыбку и подозвал распорядителя торжеств.

      – Отец, что теперь будет с Архандром? – прошептала пораженная увиденным Клеопатра.

      – Мне сейчас не до него, – буркнул Птолемей.

      – Позволь моим слугам о нем позаботиться, – попросила дочь отца.

      – Он опозорил царский дом и должен за это ответить.

      – Ты же все видел. Архандр победил этого римлянина, но тот проявил коварство.

      – Рано радовался дурак.

      Птолемей был зол. Но потом вдруг неожиданно смягчился:

      – Поступай, как знаешь. Я не возражаю.

      Возле Луция Септимия тем временем столпились слуги и гости, они поздравляли и помогали римлянину, которому тоже здорово досталось: лицо его было изрядно помято, а один глаз спрятался под пунцовой набухшей тучей.

      После церемонии награждения победителя государь покинул пир вместе со своими советниками, вслед за ним удалилась и Клеопатра, а торжества, несмотря на известные кровавые события, продолжились.

      – Стоило ли так рисковать из-за этой дрянной ржавой штуки? – недоуменно молвил Публий Тулий Туск, рассматривая старый клинок, тыльник которого был выполнен в форме женской головы с развевающимися волосами.

      – Мой друг, ты показал всем этим презренным людям настоящую силу Рима. Я горжусь тобой! – выпалил, не скрывая своего восхищения, Квинтус Марций Аттиан.

      – Отдам