Сиротки. Отцеубийцы. Мария Вой

поднялась, открывая лицо без единой царапины. Взгляд мутных, но живых глаз пошарил по толпе и с недоумением остановился на Шарке.

      Шарка и Морра стояли перед разрушенной стеной одного из домов, которые поглотило море. Хроуст разрешил Шарке уничтожить ее: толку от стены все равно не было. За баронессой и Хранительницей по-прежнему наблюдал Тарра, а вдали, на набережной, толпились дети и зеваки.

      Шарка сосредоточилась, выставив руки перед лицом ладонями вперед, – и раскаленная волна с неистовой яростью ударилась о стену, раскрошив ее на мелкие кусочки. С набережной донеслись радостные вопли. Шарка обернулась и помахала зрителям, которых это привело в неописуемый восторг. Через парапет перемахнул человек и решительно направился к ним. Узнав Фубара, Шарка заулыбалась. Давно уже пора, черт побери, где его носило?

      Тарра перегородил ему путь:

      – Ну что, тебе все неймется?

      Но Фубар упрямо рвался к Шарке и Морре, хоть егерь и удерживал его:

      – Мне нужно поговорить с Хранительницей! Я хочу сопровождать ее на битву!

      – Это не тебе решать! Да что не так с тобой, господи!

      – Шарка, скажи ему! – взмолился Фубар. – Скажи егермейстеру! Я докажу свою верность Сироткам и тебе!

      – Для тебя я – егермейстер! И я говорю, чтобы ты заткнулся!

      Морра схватила Шарку за рукав, заставляя отвернуться от Тарры и Фубара, между которыми, как и было запланировано, началась перепалка, и вынудила посмотреть на себя.

      – Не делай этого, не езди с ними, – быстро заговорила она, пока внимание Тарры было приковано к Фубару. – Хроуст втягивает тебя в войну, как Редрих втянул Свортека!

      – Свортек сам этого хотел.

      – Я говорю тебе, Шарка, – продолжала баронесса сквозь ругань мужчин. – Просто услышь меня…

      – Нет. – Голос Шарки был тверд, как никогда раньше. – Пожалуйста, перестань. Я видела…

      – Что ты видела? Очередной дурацкий сон?

      Шарка упрямо смотрела на нее. Тарра пихнул Фубара в плечо, отгоняя прочь, и Морра не выдержала:

      – Что ты можешь знать – ты, деревенщина, шлюха? Ты даже читать и писать не умеешь, откуда тебе знать, чего хотел Свортек?!

      Злость отразилась на лице Шарки: наверное, давненько никто не напоминал ей о прошлом, которое подмяли под себя парады Хроуста и обожание таворцев. Вокруг зажглись в воздухе тусклые жемчужные глаза.

      – Что, убьешь меня? – ехидно спросила Морра.

      – Ты лежала в траве и плакала, глядя на мертвого птенца, – сказала вдруг Шарка. – Свортек сказал: «Оно и к лучшему, что твой ребенок умер». Это мне тоже приснилось?

      – Как… Что… – Морра ошарашенно шлепала губами, не в силах собраться.

      – Свортек сам отдал ему Нить. Латерф пообещал остановить войну, и обещание сдержал.

      – Ложь! – Морра сорвалась на визг. – Свортек вернулся с головой Латерфольта, и на нем не было ни царапины!

      – Я