Внеплановый роман. Ульяна Громова

ведь это лишь начало крутого подъёма.

      ***

      Машина Ефрема тоже поразила роскошью – отделка отполированным красным деревом, кожаные тёмно-коричневые сиденья, две замшевые с бахромой подушки и клетчатый мягкий плед, сложенные сзади, голосовое управление мини-телевизором, магнитолой, навигатором, встроенный бар и спутниковый телефон.

      – Ничего себе! А с виду просто «БМВ»!

      – Ну так! Клиенты разные бывают, да и я люблю ездить с комфортом. Ты ещё багажник не видела.

      – А что такого можно сделать с багажником?

      – Ну ты темнота, Лолитка!

      Ефрем покачал головой и с превосходством ухмыльнулся, нажал на брелок – багажник открылся. И я чуть не села. Что рот разинула – совершенно точно. У меня в шкафу такого порядка сроду не бывало. Да и такого шкафа тоже. Ефрем превратил багажник в очень продуманную гардеробную, а сбоку встроил маленький холодильник.

      – Всё своё ношу с собой! – гордо сообщил.

      – Ты что, бездомный? Может, где-то еще биотуалет пристроил и душ на вынос? – спросила, заглядывая в тонированные окна задних дверей.

      – Да брось, Лолка. Положение обязывает, да и направление работы тоже. Прыгай в машину, погнали.

      Я послушно прыгнула, и мы погнали.

      Пригнали к моему дому через полчаса. Заезжая в обычный двор, я подумала – какая, интересно, квартира у Ефрема? Всяко обставлена круче его конторы. И дом наверняка элитный. Мы с папой тоже могли бы, но как-то прикипели не столько к квартире, сколько к тихому зеленому району на берегу Москвы-реки.

      – Поднимешься? – спросила.

      Ефрем фыркнул и вскинул плечи:

      – Ещё спрашиваешь! Конечно, поднимусь!

      И мы поднялись. В лифте Фрема стоял прямо за мной. Я чувствовала его дыхание на затылке. От него по шее, спине и рукам побежали мурашки.

      В университете мне не довелось отведать плод по имени Ефрем. Он флиртовал со всеми сокурсницами, но любовь крутил с Вишней. А сейчас натурально кожей чувствовала, что откусить от запретного плода смогу уже очень скоро.

      Жаль, что имя этого плода не Владлен Леонидович… Ох, мой босс…

      Замок на входной двери поддался сразу. Он уже давно заедал, а тут раз – и как по маслу, без всяких усилий. Я посчитала это благим знаком.

      Едва мы с Негожевым ступили на порог и закрыли дверь, он рванул с моего плеча ремешок сумки, припечатал меня к стене своим телом и…

      – Доченька… У нас гости?

      Папа вышел из кухни, откуда тут же потянуло ароматом жареных котлет. Как этот запах сразу не ударил в нос? Зато стало понятно, кто смазал старый замок. Странно, что не поменял. Наверное, просто ещё руки не дошли.

      – Упс. Здрасьте, – Ефрем отпустил меня неохотно. – Ты не сказала, что живёшь не одна.

      Я пропустила недовольный упрёк мимо ушей и, скинув туфли, обняла отца:

      – Папулечка! Я не ждала тебя раньше октября! Но как я рада тебя видеть!

      Я крепко обнимала своего седовласого старика. Он – всё, что у меня есть.

      После скоропостижной смерти мамы отец воспитывал меня один. Я была поздним вымученным