Десерт для герцога. Наталья Шнейдер

меня пробрал мороз.

      – Конечно. До ближайшей сосны. Или предпочитаешь висеть на березе после того, как мои парни с тобой наиграются?

      – За что? – выдохнула я.

      – За покушение на убийство.

      Это было настолько нелепо и неожиданно, что я невольно фыркнула. У меня – раздвоение личности, у него – паранойя. Да мы просто созданы друг для друга! Эта идиотская мысль обожгла щеки, очень не вовремя, надо сказать. Разозлившись на себя, чтобы отвлечься от всяких глупостей я брякнула первое, что пришло в голову.

      – И как бы я это провернула голыми руками?

      – Голыми руками, – повторил Альбин, выделив голосом первое слово, и так это прозвучало, что меня обдало жаром. А он качнулся вперед – я шарахнулась, подтягивая ноги к груди ровно для того, чтобы он поймал их и прежде, чем я успела опомниться, вклинился между ними, поднявшись на коленях так, что оказался почти вплотную ко мне. Мужские руки нырнули мне под юбку, оглаживая бедра.

      – Я ведь не проверил, не носишь ли ты стилет за подвязкой.

      Подвязки – вовсе не те кружевные штучки, которые в ходу у нас, а жесткие тесемки – вообще-то обхватывали мои ноги под коленом, а вовсе не там, где он шарил.

      – Руки убери, – прошипела я, пытаясь его оттолкнуть. Проще, наверное, было сдвинуть сосну, в которую я упиралась спиной.

      Альбин широко улыбнулся. Глаза его, устремленные на мое лицо, потемнели, ноздри хищно расширились. Я заерзала, пытаясь увернуться от обжигающих прикосновений. Ладони Альбина скользнули к мои коленям, но не успела я выдохнуть, как он снова двинулся под юбку, большие пальцы огладили внутреннюю сторону ног, пробираясь все выше. Я охнула, на несколько мгновений разучившись дышать. Здесь женщины не носили нижнего белья и то, что еще четверть часа назад казалось естественным, сейчас заставило почувствовать себя и вовсе голой под полным вожделения мужским взглядом.

      – Там… негде спрятать, – прошептала я. Язык не слушался, а от жара, залившего тело, кажется, должны уже были загореться и сосна, и подстилка из иголок на земле.

      – В самом деле? – Он продолжал улыбаться, но в голосе прорезались незнакомые хриплые нотки. Замер, по-прежнему не отрывая взгляда от моего лица.

      Я облизнула внезапно пересохшие губы. Альбин выпрямился, одернув мою юбку, но не успела я облегченно вздохнуть, как он придвинулся ближе – куда еще ближе-то! – и накрыл ладонями мою грудь.

      – Здесь тоже, скажешь, негде спрятать? – все так же хрипло поинтересовался он. Пальцы безошибочно нашли чувствительные точки. Я всхлипнула. Хотелось провалиться сквозь землю – и от этих бесцеремонных прикосновений, и от самого Альбина – знает ведь, что я не могу дать отпор и упивается своей властью. И от собственной реакции, потому что не только смущение заливало краской мои щеки и не только от страха сердце колотилось как ненормальное.

      Да что ж это, я же не профурсетка какая! Даром что намек Альбина про стилет за подвязкой прекрасно поняла. В нашем мире он был не столько оружием профессиональных убийц,