Обратимость. Лия Шатуш

выбора.

      – Не делай таких скоропалительных выводов. Я рискую потерять их доверительность, что для меня жизненно необходимо. В общем, подумайте о том, что я на вас возлагаю….

      Меня почему-то и оскорбляли и смешили высказывания Крисы. Если бы я была вампиром, то громко бы рассмеялась на ее предположения. Шеф, казалось, сомневался. Вид у него был крайне озадаченный, он знал, что Криса высказывает свои предположения, руководствуясь не психологией вампиров, но психологией бизнеса. Конечно, деловая психология могла бы сработать, но только не в этом случае.

      – Они не согласятся, – выпалила я ни с того ни с сего.

      Директор поднял на меня удивленный взор.

      – Во всяком случае, это надо очень постараться, чтобы они согласились. Я не знаю каким влиянием вы пользуетесь, но оно должно быть поистине громадно, чтобы они пошли у вас на поводу.

      Я покачала головой, сама не понимая, что говорю, почему-то мне так казалось. Тем не менее Баррон больше воспринял мои слова, так как озадаченность его тут же сменилась грустью.

      – В таком случае подумайте как написать отказ в центры.

      – Не надо ничего писать пока, – авторитетно заявила Криса, – я подумаю.

      После того как мы оказались вдвоем и заняли наши рабочие места Криса бросила мне:

      – Подчиненный не должен говорить директору, что он что-то не может сделать или у него нет средств или что там еще в таком духе. Мы должны быть всегда готовы ко всему, только тогда нас будут ценить. Ты должна хотя бы попытаться сделать то, что требуется, прежде чем ставить на этом крест.

      Возможно, конечно, что ее словам можно было бы придать значение, но только не в этом случае. Керраны – это не люди и к ним не применимы все те уловки, которые наша доблестная наука выводила годами. Здесь необходимо было скорее чутье. Понимала ли Криса это? Или я сама ошибалась? Таким образом, для себя я решила следующее: если они откажутся быть подопытными орудиями, значит была права я, если согласятся, значит я пошла по неправильному пути и ошиблась где-то в причинах и следствиях.

      Таким образом, я стала думать. И думала так часто и так глубоко, что почти уже оторвалась от реальной жизни. Мой друг замечал, что если я нахожусь с ним физически, то мое внутреннее «я» пребывает где-то далеко. То есть во мне появилась рассеянность и невнимательность. Его недовольные замечания пропускались мимо ушей. В конце концов, я начала подолгу оставаться на работе, чуть ли не ночевать там. Хотя на работе и не имелось нормальных условий для существования, зато имелась возможность спокойно подумать и порыться в архивах или там, куда у меня был доступ, и почитать записи, чтобы подцепить что-нибудь любопытное.

      Домой я возвращалась поздно сначала несколько раз в неделю, потом чуть ли не каждый день.

      По ночам город вымирал, как уже упоминалось. Все боялись тварей, хотя давно уже не поступало никаких сообщений о новых жертвах. Я вообще не думала о них. Все мои мысли занимали либо вампиры, либо усталость,