Непохожие. Юлия Резник

раздражения, хлопаю дверью. Жаль, что ничего не вышло. Хотя на какой-то момент показалось, что ещё немного – и строптивица будет есть из моих рук. Впрочем, это было бы совсем уж идеально. Не может в один день вот так по всем направлениям фартить. Я же, чёрт его дери, развёлся! Да, пришлось кое-кому звонить и просить ускорить процедуру, но ради такого дела чего только не сделаешь.

      – Куда едем, Андрей Владимирович?

      – Домой.

      Душа требует праздника. Я в законном браке, считай, пятнадцать лет провёл, а тут сво-бо-да! И главное, что Мишель теперь будет со мной на вполне законных основаниях. Наталья больше не сможет мною манипулировать через дочь. Это, пожалуй, единственный рычаг давления, который у неё ещё сохранялся.

      В кондитерской на первом этаже покупаю коробочку любимых дочкиных пирожных. Я ещё не решил до конца, стоит ли Мишке рассказывать, что мы с её матерью развелись, но если мне подвернётся хороший повод, пожалуй, лучше будет подсластить пилюлю.

      – Галина Сергеевна, я пришёл. Мишка! Папа дома…

      Из гостиной выглядывает домработница:

      – Добрый день, Андрей Владимирович. Вы сегодня рано. Обед накрывать?

      – Потом, – отмахиваюсь. – Что это наша попрыгунья меня не идёт встречать?

      – Не слышит, может? – с сомнением замечает Галина Сергеевна. – Мишель! Папа пришёл!

      Тишина. Уснула она, что ли? Прохожу по коридору, тихонько открываю дверь. Мишель лежит на кровати, накрывшись с головой. Не жарко ей? Опускаюсь на кровать, тяну руку к одеялу.

      – Уйди!

      Так! А это ещё что?

      – Эй… Ну-ка посмотри на меня. Что случилось?

      Мишель неуклюже вскакивает.

      – Ничего! Просто я тебя… я тебя ненавижу!

      Вот это номер! Та-а-ак, и кто мне объяснит, какого чёрта произошло за те несколько часов, что мы не виделись? А ведь произошло. Я никогда ещё не видел свою малышку такой.

      – Ненавижу! – повторяет дрожащими губами.

      – Это я с первого раза понял. Лучше расскажи, чем я это заслужил.

      – Ты не даёшь маме со мной встречаться!

      Ах вот оно что. Выходит, Наталья, узнав, что нас развели, всё же решила напоследок нагадить? Я думал, она умней. Что ж, мне не впервой ошибаться насчет этой бабы. Нутро обжигает холодная ярость.

      – Ты говорила с мамой?

      – Нет!

      – Тогда с чего ты взяла, будто я не даю вам встречаться?

      – Я прочитала журнал! – на мохнатых Мишкиных ресницах повисают слёзы и капают по одной на бледные щёки.

      – Так, стоп! Во-первых, прекращай плакать. Никакой причины для твоих слёз нет. – Я осторожно стираю пальцами влажные дорожки. – А во-вторых, какой ещё журнал?

      – Тот, которому мама дала интервью! Я всё ждала, ждала, когда оно выйдет… – Мишка судорожно всхлипывает, вряд ли осознавая, что со мной делает её плач. С большим трудом вспоминаю, о каком интервью дочка толкует. С тех пор, когда я узнал об этом самом интервью, утекло уже столько воды, что я и думать о нём забыл. Оглядываюсь в поисках злосчастного журнала.

      – Что ты ищешь?

      – Так журнал