Советская гениза. Новые архивные разыскания по истории евреев в СССР. Том 1. Сборник

выселенцы, то есть те, кто добровольно покидал свои дома, опасаясь приближения линии фронта, и те, кто был насильно выселен российскими властями из района боевых действий[11]. Заметную их часть составляли евреи – чрезвычайные обстоятельства вынудили правительство разрешить им селиться почти повсеместно за пределами черты оседлости, отменив де-факто (но не де-юре) действовавшие ранее ограничения[12]. Заботиться о переправке беженцев и выселенцев на новые места жительства, обеспечивать их питанием, одеждой, жильем и денежными средствами были призваны несколько общероссийских благотворительных организаций, в том числе и Еврейский комитет помощи жертвам войны (ЕКОПО). На местах также появились соответствующие структуры[13].

      Летом 1915 года возник и Омский городской комитет помощи беженцам, который в свою очередь инициировал создание национальных организаций – латышской, польско-литовской, эстонской и еврейской. К работе еврейского комитета помощи беженцам оказался привлечен – в качестве как активистов, так и постоянных жертвователей – весь «цвет» местной общины: врачи Юдель (Юлий) Ласков и Вениамин Клячкин, купцы Моисей Саметник, Григорий Красных, Соломон Кадыш и другие, а возглавил его врач Исаак Шершевский[14]. Характерным было и участие евреев, причем на важных должностях (казначеев, председателей комиссий), в общегородском и польско-литовском комитетах. По состоянию на осень 1915 года на попечении еврейского комитета находилось 419 человек, что составляло примерно 11 % от общего числа беженцев, размещенных в Омске[15]. Прибывшие евреи (беженцы, выселенцы, а также военнопленные), значительную часть которых составляли носители идиша и традиционной культуры, придали мощный импульс национально-религиозной жизни и в Омске, и во всем сибирском регионе[16].

      Но по-настоящему бурные события на «еврейской улице» Омска, как и всей страны, начались уже после Февральской революции. Первыми выступили общие сионисты. В городе быстро образовались сионистский комитет во главе с общественным раввином Беркой Шоломовичем Басиным и молодежный кружок «Гатхио» («Возрождение»), издавший один номер одноименного журнала. В марте 1917-го открылся филиал общества «Тарбут» («Культура»), названный «Л.Е.Я.» (то есть «Любители еврейского языка»), в задачи которого входило «развитие всех национально-культурных ценностей, как то: еврейского языка, истории, литературы, драматического искусства и т. п.» [17]. В ведение «Л.Е.Я.» поступила общинная библиотека, а членами организации стали 37 человек. Несколько позднее появились две сионистские группы социалистического толка – «Поалей Цион» («Рабочие Сиона») и «Цеире Цион» («Молодежь Сиона»).

      В апреле 1917-го в городе организовалась ячейка социал-демократической партии Бунд во главе с Моисеем Шерманом, бухгалтером омского отделения Русско-Азиатского банка. В декабрьском номере журнала «Сибирский вестник Бунда», издававшегося в Томске, сообщалось: «Омская

11

О беженстве и выселениях того времени см., например: Катцина Т. А. «Нуждаемся во всем…»: положение выселенцев Первой мировой войны в Восточной Сибири // Вестн. Краснояр. гос. пед. ун-та им. В. П. Астафьева. 2013. № 4. С. 204–207; Гольдин С. Русская армия и евреи, 1914–1917. М.; Иерусалим, 2018. С. 157–206.

12

См. об этом, например: Гольдин С. Указ. соч. С. 358.

13

ЕКОПО был основан в Петрограде осенью 1914-го и в течение первого года своего существования не имел разрешения открывать отделения в провинции. Тем не менее организация поддерживала неофициальные контакты с независимыми еврейскими комитетами помощи на местах и оказывала им финансовую помощь (см. об этом, например: Zipperstem S. J. The Politics of Relief: The Transformation of Russian Jewish Communal Life During the First World War II Studies in Contemporary Jewry. New York, 1988. Vol. 4. P. 25–26).

14

См.: О составе Еврейского национального комитета по оказанию помощи беженцам, [осень 1915 г.] // ГИАОО. Ф. 172. Оп. 1. Д. 297. Л. 59.

15

См.: Бюллетень о движении беженцев, состоящих на попечении Омского городского комитета по оказанию помощи беженцам, 25 ноября 1915 г. //ГИАОО. Ф. 172. Оп. 1. Д. 297. Л. 64. Омская ситуация сопоставима с положением дел в Томске, где было зарегистрировано 643 еврея-беженца, что составляло примерно 16 % от общего их числа (см.: Сведения о количестве беженцев, прибывших в Томск, 1 июля 1916 г.// ГАТО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 5. Л. 32).

16

С прибытием беженцев стал заметен подъем национально-культурной жизни и среди представителей других национальностей, прежде всего поляков и латышей (см.: Шиловский М. В. Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь. Новосибирск, 2015. С. 184).

17

Л.Е.Я. // Гатхио: жури. Омского евр. нац. кружка молодежи. 1917. № 1 (9 июля). С. 8–9. Автор благодарит Валентину Викторовскую за предоставление материалов из этого журнала, сохранившегося в Центральном сионистском архиве в Иерусалиме.