Зов Дикой Охоты. Анна Сешт

с толпой. Ей нравилось участвовать в колдовских песнопениях, ведь сегодня ей наяву удавалось то, что удавалось только в снах-путешествиях. Во время Священных Дней она чувствовала себя совсем иначе. Если бы кто-то спросил её, она бы даже не сумела объяснить, в чём заключалась перемена. Просто сама ночь как будто отпирала тяжёлые засовы в ней, плавила решётки барьеров и выпускала свойственную ей магию. Разумеется, это происходило не только с ней. Высвобождение искры Богини всякую женщину – тем более ведьму – делало на краткие мгновения отражением самой Матери Мира на земле. Всякая жизнь являлась отражением Отца и Матери Мира, всякая была отмечена Их Любовью. Но почувствовать это по-настоящему можно было лишь в самые необыкновенные, поистине волшебные моменты.

      Немного отстав, девушка неспешно побрела по лугу, медля присоединяться к толпе танцующих. Мягкая земля пела под босыми ногами, полная животворной силы. Риана подняла голову к звёздному небу и вздохнула, улавливая таинственные ароматы, вслушиваясь в песни, которые в своём переплетении создавали нечто чарующее, почти потустороннее. А когда она закрыла глаза, то вспомнила отголоски своих снов-путешествий. На миг ей даже показалось, что те, кого она пыталась догнать, сегодня тоже зажигали свои заколдованные фонари от общих костров. И совсем некстати вспомнился ей вдруг давний полёт в Последнюю Ночь Года, в Ночь Дикой Охоты, когда привычный тёплый лик Отца был ликом Охотника, Собирателя душ. Сегодня была ночь чествования совсем иных проявлений Мира, но она никак не могла забыть призрачный перестук копыт коня, для которого сами ветра становились дорогой, и звенящий, зовущий вой туманных псов, бегущих рядом с ней. Только однажды гости её снов-путешествий сдались её уговорам и подарили ей это чудо, ценой которому стал длительный недуг, но она никак не могла забыть.

      Риана тряхнула головой, сбрасывая оцепенение, и посмотрела в сторону заповедного леса. Оттуда сегодня тоже доносились смех и голоса, и она была абсолютно уверена – не только людские. Те, кто бродил Дорогами Ши, любили порезвиться вместе с остальными. Над кем-то из людей они подшучивали, кого-то одаривали, а с кем-то – как говорили – даже праздновали Единение Отца и Матери Мира.

      А потом Риана окончательно потеряла себя привычную и стала собой настоящей, одним из воплощений Матери Мира. Ей казалось, что за её спиной, почти как у самой ночи, тоже распахнулись крылья, когда та особая Сила, пробуждавшаяся во многих сегодня, понесла её к кострам. Она остановилась на границе света, ожидая нужного момента, всматриваясь в фантасмагорические силуэты танцующих. Их внутренним волшебством звенел сам воздух, и в сверкающих потоках Силы уже было не разобрать, какая нить тянулась от какой искры.

      Высокая фигура приблизилась к ней, различив её среди прочих. Мужчина поклонился и сложил руки в особом мистическом жесте выбора. Ощутив протянувшуюся между ними нить, Риана ответила своим жестом принятия выбора и вложила руку в его раскрытую ладонь. Таким сегодня было её воплощение Бога.