Пленница завоевателя. Аля Даль

бросило в дрожь. Оставшись в одной рубашке и брюках, будто бы находился у себя дома, он шагнул ко мне, но пока не приближался. Наверное, боялся, что я на самом деле прыгну.

      – Конкретнее, – одними губами прошептала я.

      – Что у тебя в руке? Лезвие? Яд? – вместо пояснения Эдвард кивнул на мою ладонь, в которой я сжимала кулон. Сейчас или никогда. Я должна принять яд, пока он не подошёл ко мне. Я должна, иначе…

      Мое дыхание участилось, а от окутавшего меня страха в глазах на мгновение потемнело. Тряхнув головой, я смогла остаться в реальности, будучи слишком близка к тому, чтобы упасть в обморок.

      – Это ни к чему, моя милая, – пока я собиралась с духом, мужчина уже оказался на пороге балконной двери, на расстоянии вытянутой руки. – Оставь глупые мысли о самоубийстве. Нам с тобой предстоит провести много чудесных ночей.

      Мои глаза расширились от страха и наглости, с которой он заявлял о таких непристойных вещах. Я – дочь герцога, а не какая-то служанка, чтобы говорить мне такие похабности.

      – Отдай мне, – мужчина перехватил мою руку, и я сжала ладонь крепче, не боясь, что раздавлю тонкое стекло. Ему хватило несколько секунд, чтобы разжать мои пальцы и резким рывком сорвать кулон, оставив на шее болезненную линию от цепочки. – Хорошая девочка.

      – Да как вы смеете! – возмутилась я. – Уходите сейчас же!

      – Иначе что? – иронично ухмыльнулся он, и его мужественное лицо неожиданно для меня приняло детское выражение. – Будешь просить о помощи? А кого? Может, солдат, которые развлекаются с теми бедняжками, которые не успели сбежать или покончить с собой? О да, такая красавица, как ты, пришлась бы любому по вкусу.

      Я сглотнула и ухватилась за плечи, словно было нестерпимо холодно, хотя на дворе тёплый июль.

      – Не дури. Вернёмся внутрь, – мужчина позвал меня в мою же комнату приглашающим жестом, словно он теперь хозяин, что меня разозлило. Видя, что я с места не двинулась, он сам подошёл ко мне и осторожно приобнял за талию. Не имея возможности вырваться, я вернулась в комнату вместе с мужчиной. Едва хватка ослабла, как я отскочила, словно ошпаренная, чем развеселила мужчину.

      – Тебе бы вести себя поласковее, – успокаивающим тоном начал собеседник. – Глядишь, мое сердце смягчится от нежной девичьей любви.

      От такого вопиющего заявления я впала в ступор. То есть он врывается в мой родной дом, его солдаты убивают и насилуют всех подряд, а я должна быть с ним ласкова? Да лучше прямо сейчас в могилу!

      – Никогда в жизни! – прошипела я, одарив его высокомерным взглядом. – Уходите!

      Мужчина рассмеялся. Его снисходительный взгляд бесил меня сильнее, чем непристойные речи.

      – Ты не можешь прогнать меня, милая Ирэн, – он склонил голову набок, разговаривая со мной таким тоном, словно я полная дура. – Теперь ты принадлежишь мне. И я сделаю с тобой все, что захочу.

      От его слов побежали мурашки по коже. Я начала пятиться, а он медленно, но верно наступал. Я чувствовала себя маленьким, беззащитным