Месть мажора. Кира Фарди

набивается целый дом. Здесь бизнесмены, депутаты, большие боссы больших компаний. Они важно прохаживаются по залу, здороваются друг с другом, перекидываются словами. Их жены тоже сбиваются в кучки. То и дело слышатся восторженные возгласы. Шуршат шелка, сверкают бриллианты.

      Богато, помпезно, уродливо…

      Я стою у рояля, на котором иногда музицирует мачеха, и выглядываю семейство будущей жены. С Наташкой Соколовой знаком давно, мы всегда были на ножах. В душе теплится надежда, что и ей этот договорной брак, как собаке пятая лапа. Вдруг к ее желаниям прислушиваются родители!

      Как только Соколовы показываются в гостиной, хватаю Наташку и тяну в сторону.

      – Соколова, Соколова, Соколова, – напеваю ей. – Ты нужна мне снова, нужна мне снова. Ля-ля-ля, придумать больше не могу.

      – Чего тебе, Метла? – сразу ощетинивается она, называя меня детским прозвищем от фамилии Метельский.

      Наташка смотрит подозрительно, какой гадости от меня ждать. В детстве мы всегда воевали, в юности – соперничали. Потом Наташка улетела учиться в Америку, а я прожигал жизнь в своей стране. И вот снова встретились.

      Оцениваю ее взглядом.

      Красивая, высокая, в каждом движении чувствуется воспитание и порода. Ее немного раскосые глаза блестят и, кажется, будто наполняются непролитыми слезами. Загадочный взгляд, легкая улыбка, грациозный наклон головы выражают одухотворенность.

      Наташка – настоящая светская львица, хорошая партия для любого мажора.

      Но не для меня. Я свой выбор уже сделал.

      Беру у официанта бокалы с шампанским, один протягиваю ей.

      – Натаха, слышала, родичи хотят нас поженить.

      – Раз хотят, значит скоро будет помолвка.

      – Ты согласна? – делаю неприятное для себя открытие.

      – А меня разве кто-то спрашивал? В нашей среде брак – это бизнес.

      – Вот! – чокаюсь с ней, нежный звон богемского хрусталя ласкает уши. – Неужели не хочешь свободы?

      – Ты о чем? – Наташка подозрительно косится на меня фиалковыми глазами, наверняка линзы нацепила.

      – У меня любимая есть.

      – А-а-а, и что?

      Соколова мрачнеет, улыбка сползает с лица. Отчего-то становится неуютно. Такое впечатление, что Наташка спит и видит себя моей женой.

      – На всякий случай предупреждаю, на тебе не женюсь.

      – Решай этот вопрос с родителями.

      – И ты со своими поговори.

      – Не буду.

      – Почему?

      – Я понимаю, как слияние наших компаний важно для бизнеса.

      – Слушай, я не желаю жертвовать собой ради презренного злата.

      – Вот как ты воспринимаешь наш договорной брак!

      Я чуть не сплевываю с досады. Не думал, что Соколова такая упрямая. Ну, что даст ей эта свадьба? Все равно жить с ней не буду. Неужели не понимает, что не стерпится и не слюбится. Живой пример – мои родители. Мама всю жизнь страдала, болела и пряталась в своих апартаментах, отец менял любовниц, как перчатки, а потом привел в дом Глафиру. Как в таких условиях меня умудрились заделать, не понимаю.

      Наташка