Нестор Летописец. Андрей Ранчин

безликой и немой Судьбой человек был бессилен. Вспомним изложенное в «Повести временных лет» под 912 (6420) годом предание о киевском князе Вещем Олеге, которому волхв предсказал смерть от собственного коня, – Судьбе безразличны слава и величие человека, а избежать ее приговора невозможно.

      Такие сюжеты широко распространены в памятниках словесности, отражающих языческую мифологию: в точности такая же история рассказывалась в саге (сказании) о скандинавском конунге (князе) Одде по прозвищу Стрела.

      За что, почему умер прославленный своими подвигами князь? На этот вопрос древнее предание не может дать ответа. Как не может греческий миф объяснить, почему злосчастному Эдипу было предсказано убить отца и жениться на матери и почему уйти от исполнения пророчества невозможно: он, пытаясь избежать страшной участи, покидает дом, не зная, что воспитан приемными родителями, и совершает по неведению те самые преступления, от которых бежал, – убивает отца, не зная, кто он, и вступает в брак с его вдовой, не догадываясь, что она подарила ему жизнь. Если эти предания и мифы чему-то учат, то только смирению перед Роком: от Судьбы не уйдешь… Фаталистическое мировосприятие, основанное на представлении о непонятной предопределенности людских судеб, побуждало или примириться с этой безликой силой Рока, или героически бросить ей вызов. Вступивший в поединок с Судьбой проявлял мужество, храбрость. Но выиграть у Судьбы – силы, которой были подчинены и сами боги, он не мог.

      Поэт Тютчев описал это языческое представление в стихотворении «Два голоса»:

      1

      Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,

      Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!

      Над вами светила молчат в вышине,

      Под вами могилы – молчат и оне.

      Пусть в горнем Олимпе блаженствуют боги:

      Бессмертье их чуждо труда и тревоги;

      Тревога и труд лишь для смертных сердец…

      Для них нет победы, для них есть конец.

      2

      Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,

      Как бой ни жесток, ни упорна борьба!

      Над вами безмолвные звездные круги,

      Под вами немые, глухие гроба.

      Пускай олимпийцы завистливым оком

      Глядят на борьбу непреклонных сердец.

      Кто ратуя пал, побежденный лишь Роком,

      Тот вырвал из рук их победный венец.

      О язычестве, которое не осознает ценности личности, и об усвоении новыми христианами истин, совсем непохожих на прежние, точно написал искусствовед Г. К. Вагнер: «Новая вера подняла человека на неслыханную высоту (“Я сказал: вы боги”. Евангелие от Иоанна, 10, 34), а в Киеве приносили в жертву людей… В Константинополе сияли красотой монументальная архитектура и живопись, а на Руси люди молились на открытых, окруженных земляными канавами капищах. Живописи восточные славяне, по-видимому, не знали. Да и кого было изображать?! ‹…› Языческие божества не были персонифицированы. Это были не личности, а природные