Серебряный ветер. Сергей Есенин

судьбе понимался им весьма своеобразно.

      «В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном», – свидетельствовал он в автобиографии. «Маленькие поэмы» 1917–1918 годов – «Октоих», «Пришествие», «Преображение», «Инония» – рисуют ту народную утопию о мужицком рае, которая жила в воображении Есенина.

      «Взмахнувшая крылами», «отчалившая» Русь должна преобразиться в некую сказочную страну, иную землю – Инонию, где «живет божество живых», где народ обретет подлинное счастье. Картины жизни в этой стране, которые Есенин рисует в «Инонии», «Октоихе», в других вещах того периода, нельзя рассматривать как раскрытие действительных представлений поэта о будущем. «Рай в мужицком творчестве так и представлялся, – замечал он в “Ключах Марии”, – где нет податей за пашни, где избы новые, кипарисовым тесом крытые, где дряхлое время, бродя по лугам, сзывает к мировому столу все племена и народы и обносит их, подавая каждому золотой ковш, сыченою брагой». Картины, которые рисует поэт, – это, конечно, сказка, утопия, земля мечты. Но для понимания последующих коллизий его творческого пути важно отметить, что эта иная земля – прежде всего земля крестьянская, с некими патриархальными установлениями.

      Суровые годы Гражданской войны, годы разрухи не поколебали веры Есенина в те идеалы, которые были рождены надеждой народа на справедливое мироустройство. Но становление новой жизни было трудным. Страна и народ проходили через тяжелые испытания. Есенин передавал их без прикрас, так, как он сам все это понимал, ощущал, видел.

      Пафос первых послереволюционных стихотворений был вызван глубоким патриотическим чувством, и оно же диктовало Есенину горькие строки о разрухе родной страны. Осложнялось все это тем, что закономерные противоречия эпохи воспринимались им как гибель деревни. Ему казалось, что город ведет наступление на деревню, что уходят в прошлое не ее вековечная темнота и забитость, а живые, жизненные основы бытия.

      Город, город, ты в схватке жестокой

      Окрестил нас как падаль и мразь.

      Эти же чувства породили и знаменитые строки в «Сорокоусте» о жеребенке:

      Милый, милый, смешной дуралей,

      Ну куда он, куда он гонится?

      Неужель он не знает, что живых коней

      Победила стальная конница?

      «Конь стальной победил коня живого. И этот маленький жеребенок был для меня наглядным дорогим вымирающим образом деревни…» – так печально комментировал Есенин реальный случай, легший в основу этого стихотворения. Мечты о мужицком рае, об утопической земле всеобщего благоденствия, где «дряхлое время, бродя по лугам, все русское племя сзывает к столам», остались только мечтами. «… История переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал…» – пишет Есенин в 1920 году.

      Эта боль от «умерщвления личности как живого» наиболее остро чувствовалась Есениным. Она была значительно