Старухи. Екатерина Константиновна Гликен

мёртвую смотрел», а «Помогите» – это он так, потому что положено.

      – Ой, а может, там ещё и тётя? – встрепенулась Анисья. – Это он не фелшера тётей назвал, а кричал, что тётя там.

      – Я и говорю, дурачок, – съязвила Олюшка. – Хоть фелшера, хоть этого найденного – всё одно, мужиков тётями кличет. Дурачок и есть.

      Матрёна, не обращая внимания на колкие замечания в адрес внука, чего уж – привыкла, да и сама понимает, что ни пяди у Димасика во лбу, скомандовала подъём.

      – Надо-от посмотреть да глянуть, пока не стемнело, вдруг там и фелшер, и тётя ещё есть…

      – Ага, – нехотя слезала с табурета Олюшка. – Райцентр нам туда в лес перенесли, и тёти, и дяди – все там, в канавке сидят под кусточком, и перзидента завтра на вертолётах привезут. Ты уж тогда Матрёна такой растрёпой туда не ходи, губы что ли накрась, а то – срамота. Куда ты на ночь глядя в лес людей пугать…

      – Ага, – засмеялась Анисья. – Она губы-от накрасит, так у Олеськи-криворотой лешего отобьёт! Поди потом хлопот не оберёшься… Откуда ж там фелшеру-то быть, скажешь тоже?

      – Всяко может быть. Пошли, – строго сказала Матрёна.

      Старухи мелко захихикали и поспешили к месту, откуда вышел рыжий. Димасика оставили с новым человеком… Шутка ли, жизнь бабки прожили долгую, а ума ребёнка с незнакомцем не оставлять не хватило. Ей-богу, курицы: только бегать да кудахтать.

      Далеко в лес не пошли. Какой там, от дороги посмотрели, погукали – да к дому. Был бы жив человек, так вышел бы давно. А коли мёртв, так и пусть его, лежит, всё одно: ничем не помочь ему уже.

      Тараторя, старухи вернулись к дому. Матрёна заторопилась к холодильнику, где лежали очки и мобильный телефон с большими кнопками. Старухи сгрудились в кучу и затихли.

      – Мила? Мила?! – закричала через минуту Матрёна, словно пытаясь докричаться до райцентра. – Я тебе жениха нашла! Мила?!

      Бабки захихикали. А Мила, дочка Матрёны, мама того самого Димасика-дурачка, кажется, не на шутку разозлилась, потому что из телефона отчётливо донеслись встревоженные женские крики.

      – Ты фелшера утром с собой вези, Мила! Тут у нас ситуация! И милиция пусть едет!

      Постепенно Матрёна сплела в трубку такую небылицу, что в пору приезжать было бы в деревню не только милиции и скорой, а и космонавтов неплохо бы выписать прямо с орбиты на удивительный участок земли, о котором поведала старуха дочери.

      – А где Димасик-от? – всполошилась Анисья.

      Старухи всплеснули, как одна, руками и заходили по комнатам, приговаривая «Димка-Димка» и заглядывая в тёмные углы, словно искали собаку, а не человека.

      Димку нашли в комнате с рыжим, у стены, в углу, куда он забился, словно от страха. Весь он был взъерошенный, дрожал и тихо шептал:

      – Тётя! Тётя!

      Матрёна гневно обернулась на найденного мужика, но тот был не лучше Димасика, тоже напуганный какой-то.

      – Беда с этими мужиками совсем, – резюмировала Анисья. – Ну что вот бабы-от, ну всё на бабах, а мужики сплошь бракованные. На минуту нельзя оставить.

      Бабки