Боги и Монстры. Ниль Блэк

пальцы, комкающие простыни, видит, слышит ее тяжёлое дыхание, видит бледную кожу, по которой чужая ладонь скользит, и чуть ли не рычит. Бальтазара трудно разозлить, почти что невозможно, но Айна разозлила. Своим блядским видом, любопытством, упёртостью, а самое главное, тем, что не просто позволяет кому-то прикасаться к себе, а позволяет это Майклу Амато. У Куклы должен быть один хозяин, и если Бальтазар ее не убьёт, то это будет его и только его кукла.

      – Ясно.

      – Какие-то ещё указания будут?

      – Да, пусть от моего имени пошлют в больницу букет цветов, – спокойно, без эмоций распоряжается Бало. – Букет из красных тюльпанов и белых лилий. Тюльпаны символ кратковременной красоты, а лилии – быстротечности жизни. Она умная девчонка – намёк поймёт. Она столько выпусков нам посвятила, ничего плохого в том, что мы внимательны к ней, нет.

      – Сделаю, – усмехается Гаспар и достаёт из нагрудного кармана маленький свёрток с порошком.

      ***

      Айна получает огромный букет белых лилий и красных тюльпанов утром вторника и просит медсестру передать ей визитку, наколотую сверху. Букет очень красивый, даже завораживающий. Айна с улыбкой рассматривает его, жалеет, что не в состоянии подойти и сполна насладиться. Она берёт переданную ей визитку и подносит к глазам.

      «Цветам свойственно увядать, но память об их красоте вечна. Твою красоту я запомню, твою жизнь ты должна продлить сама. Поправляйся. БР.»

      Айна пару секунд стеклянным взглядом смотрит на золотистую визитку в руке, всё силится перебороть набирающий обороты торнадо страха внутри, но не справляется. Он разносится по крови песчинками, бурлит, поднимается к горлу, и Айна чувствует на языке крошки своих перемолотых внутренностей. Пытается сплюнуть, прокашляться, но не в состоянии взять себя в руки, выдирает капельницы, сгибается пополам и пугает медсестру.

      – Уберите цветы, уберите их отсюда, – кричит она побледневшей от страха девушке. – И это тоже, пожалуйста, уберите, – молит словно в припадке и указывает на выброшенную на пол визитку.

      – Но куда я их дену? – растерянно смотрит на нее девушка.

      – Выбросите, сожгите, вынесите их из палаты.

      Медсестра, вздохнув, подходит к койке, проверяет капельницы, подсоединяет обратно и с букетом скрывается за дверью.

      Айна понемногу успокаивается, откидывается на подушку и пустым взглядом смотрит в окно, за которым как ни в чём не бывало садится солнце. Демон не позволяет о себе забыть, даже не присутствуя рядом – оплетает сетями, обматывает их вокруг горла и душит. Он пришёл к ней на закате, не просто напомнил о себе, а сделал открытый намёк, не расцени Айна его правильно, и это будет уже ее собственный закат. И пусть красное небо сейчас заставляет вспомнить брызги крови на стене своей кухни – сдаваться хочется только с последним вздохом.

      Айна не умрёт трусихой.

      ========== Fame, liquor, pain ==========

      Эти скучные приёмы, на которых всё же желательно присутствовать, стоят у Бальтазара, как кость поперёк