Зажечь свечу. Евгения Машкина

некоторые вещи никогда не меняются. У тебя же память потеряна, ты должна была забыть, что так любишь наряжаться.

      – Я и забыла, но от этого тряпья воняет.

      – Так всегда. Но ты же замёрзнешь без тёплой одежды, причём сразу, как только выйдешь на улицу.

      – Тогда дай мне свою куртку, а сам можешь надеть это тряпьё.

      – По-моему, с твоей памятью всё в порядке, раз ты, как всегда, раздеваешь меня и предлагаешь мне мёрзнуть и вонять, – весело произносит Сеон, но всё же снимает куртку и передаёт её Лиз. После этого берёт одну из тряпок и надевает на себя, та трещит, но всё же не рвётся.

      – Ты что в этом пойдёшь? Она же воняет, я даже рядом стоять не смогу.

      – Всё, у нас нет времени на споры, придётся тебе потерпеть.

      Сеон берёт сумку и выходит на улицу. Лиз ничего не остаётся, как идти за ним. День подходит к концу, и на улице начинает темнеть. На склоне в разных местах горят костры, их огоньки видны с крыльца дома Сеона. В паре шагов начинается крутая лестница вниз, небрежно сделанные кривые ступеньки не внушают доверия. Сеон резво спускается. Лиз не спеша идёт за ним, она старается смотреть только на следующую ступеньку и никуда больше, её пугает чёрная глубокая пропасть, которая разверзлась под ними. Девушку сковывает страхом при одном воспоминании, о том, как она падала совсем недавно.

      – Ты почему отстала? Давай быстрее, – раздаётся недовольный шёпот Сеона, очертания которого смутно различимы, потому что темнота становится всё сильнее.

      – Я ничего не вижу, – недовольно произносит Лиз, ей совсем не нравится спускаться куда-то в темноту.

      – Во-первых, тише, во-вторых, хватит ныть, Волшебница, тебе не идёт.

       Почему-то эти слова заставляют Лиз собраться, и она быстро спускается. Глаза привыкают к темноте, и ступеньки становятся более различимыми. Она доходит до площадки, где стоит грозный Сеон и запах чего-то тухлого, так и не выветрившийся из его одежды. Одно с другим совершенно не сочетаясь, вызывает у Лиз улыбку.

      – Хватит ухмыляться, ты забыла, как рыдала всего час назад, что человека убила.

       Лиз становится тяжело на душе, и она теряет желание куда-либо идти и всё ей кажется бессмысленным и глупым. Сеон чувствует, что перестарался.

      – Эльза, если ты не сможешь справиться с чувством вины, оно всегда будет тебя преследовать и омрачать твою жизнь. И любой сможет воспользоваться этим и сделать тебя слабой. Тебе нужно простить себя, обещай, что найдёшь способ, как всё исправить. И выполнить мою просьбу ты сможешь только, если будешь живой, согласна?

      – Ты прав, я должна с этим справиться.

      – Тогда пойдём. Причём идти надо быстро. Не отставай от меня, это твоё первое задание, иначе я и моя семья пострадают, если кто-то узнает, что ты жива, и я тебе помог.

       Лиз молча кивает. Сеон продолжает путь к узкому мосту, который ведёт на другой утёс. Каменный виадук пролегает над пропастью, и нет никаких ограждений. Лиз решительно идёт вслед за Сеоном. Под ними сгущается темнота, далеко внизу бушует море,