Закон военного счастья. Николай Басов

технологию накапливания энергии в дневное время суток, чтобы хватило на ночь, они откроют очень не скоро, если это им вообще удастся. А значит… Значит, на эти мечты начальников и инженеров надеяться не стоило.

      – Какие еще новости? Как решили развивать наше достижение дальше?

      – А ты не смейся. Зеркала все равно – прорыв, и немалый.

      – Да я и не спорю. Так что еще все-таки?

      – Ну, что еще?.. В Одессу будет отправлено зеркал пять-семь, чтобы Казаринов там тоже не спал, а новые методы опробовал. Решено сделать так, чтобы в решающем эксперименте работа шла независимо, вдруг этот паровозник, – Рост вспомнил, что Казаринов действительно был испытателем паровозов, – до чего-нибудь интересного додумается. И еще я слышал, что направить туда с зеркалами решено тебя.

      – Меня? Зачем?

      – Может, у них появятся те же сложности, что и у Поликарпа. Тогда ты им тоже что-нибудь нарисуешь, а они… В общем, мне приказано отвезти тебя.

      Рост подумал. Может, чтобы Ростик не был случайным передатчиком информации и не нарушил чистоту творческих потуг ребят из Одессы, его и придержали дома, не пустили на испытания? Что же, если не принимать во внимание всего остального – неприязни, интриг и злости на него Белого дома, как и его, Ростиковой злости на начальников, – объяснение вполне подходящее.

      – Слушай, а зеркала на машинах повезут?

      – Откуда я знаю?

      – Если на машинах, нужно придумать что-нибудь, чтобы они не покололись. Кстати, не знаешь, почему они такими легкими оказались?

      – Они какие-то пористые выходят. Говорят, что гравитационная волна, которая удерживает металл и стекло куполом над блином, вгоняет в стекло, пока оно не окончательно застыло, воздух, и получается… Кстати, от этого и пар, как мы тогда догадались, вверх поднимается. А, ладно, встретишь Полика, он тебе все и расскажет.

      После этого Рост стал ждать нового задания чуть более спокойно. Теперь он знал, что без него все-таки не обойдутся, по крайней мере, пока не планируют обходиться. И конечно, сразу стало больше получаться в строительстве, и легче, и лучше. К тому же, он заметил, все шло более мирно, если Кирлан приносила Ромку.

      Кирлан сама ходила в окружении троих как минимум маленьких волосатиков, а иногда к ней со стадиона, где под трибунами бакумуры устроили себе главное общежитие, приходила еще и дополнительная компания. Ребятишки все были симпатичными, горластыми, как и полагалось детям. Но, глядя на них, уже в два года становящихся вполне самостоятельными, и на Ромку, который и в полтора года едва-едва мог переставлять свои ножонки, Рост чувствовал смутную тревогу. Его начинало грызть желание как следует сосредоточиться и понять, вызвав свое предвидение, что же ждет людей в биологическом соревновании с этими крепенькими, здоровыми и очень производительными волосатиками. Но осознанное предвидение не выходило, а самопроизвольного и мощного «прихода» у него уже так давно не было, что он стал думать – и надеяться, – его больше не будет никогда.

      Он уже стал заводить