Закон военного счастья. Николай Басов

же, а мы считали, что любая складочка на этих шинах способна испортить всю картину… А эти – ничего не боятся, как с проволочной головоломкой обращаются, и хоть бы хны.

      – Может, у них поле другой формы?

      – Какой? – подозрительно спросил Ким. – Что ты знаешь о гравитационных полях и их формах?

      – Ничего, – признался Рост. – Просто предположил.

      – А почему предположил? – Ким помолчал. – Ты свои предположения тоже объясняй, они у тебя просто так не случаются.

      – Сам понимаешь, другая форма блинов, другое предназначение… Явно что-то в этих полях возникает в другом виде.

      Внезапно рядом что-то проворчал Винторук. Как оказалось, он проснулся после ночного дежурства и утренней готовки еды и присоединился к наблюдателям. Только ему, в отличие от людей, никакие бинокли были не нужны, с его-то глазами он все видел и без оптики. И по всей видимости, соглашался с Ростом.

      Наконец печка раскочегарилась, из котла даже стал вырываться какой-то довольно горячий выхлоп, хотя, конечно, до настоящего тепла, которое можно было бы увидеть из Боловска, ему было далеко. Но тут вдруг серые ребята – а в сером были одни петушки – вытащили огромное параболическое зеркало. Потом легкими, какими-то играющими движениями установили в его фокус открытый котел объемом не больше литра и принялись бросать в него длинными щипцами кусочки металла.

      Насколько мог судить Рост, это был обыкновенный металл, чистые, без примесей, шрапнелины из морских раковин. И они практически сразу, едва попав в эту емкость, начинали таять…

      – Ничего не понимаю, – отозвался Ким, когда подошла его очередь разглядывать непонятное мероприятие в бинокль. – Почему, как, зачем?!

      – Не кричи, – попросил Рост. – Почему – понятно. Свет от этого зеркала сходится на котелке, вот металл и плавится. Там, наверное, температура за полторы тысячи, а может, еще больше. Помнишь, Пестель говорил, что у градин температура плавления чуть больше, чем у нашей нормальной стали?

      – Не помню. Но тогда – для чего?

      Вдруг из котелка накопленный жидкий уже металл вытек… Ростик не успел понять на таком расстоянии – то ли кто-то из жрецов опрокинул котел, дернув невидимый рычаг, то ли металл сам перевесил и вылился, сработав как запрограммированный переливной датчик времени, как было у греков на иных клепсидрах.

      – Дай бинокль. – Он почти вырвал его из рук Кима, это вышло грубо, но сейчас было не до галантерейностей…

      Вместо того чтобы упасть, перелившийся металл вдруг застыл непонятным каскадом в воздухе, а потом все вернее стал растекаться над гравитационным блином сверкающим, тончайшим куполом… И этот купол не оседал вниз, не падал, а висел, все надежнее – так показалось Ростику – размазываясь по невидимой, но реальной антигравитационной опоре. Ким взволнованным голосом пояснил:

      – Надо же, как ловко вылили сбоку, а растеклось повсюду.

      – Точно, – согласился Ростик. – Потому