Первый среди равных. Служа Империи. Павел Чук

укажите место в боевом построении, – лично прибыл с докладом командир стоявшей в резерве девятой дивизии. Корить его за медлительность не стал. Видел, что солдаты шли на пределе своих сил. Ведь у тех, кто принимал участие в бою и часть боезапаса израсходована, и соответственно переносимый груз меньше. Конечно, бой – это не отдых, но в бешеной гонке вымотались все.

      – Твоё место на флангах. Расположи два полка на левом фланге и два полка на правом, и чтоб все видели, что это свежие силы, только что подошедшие, особенно противник.

      – Слушаюсь! – без лишних вопросов командир убыл…

      Напряжение нарастало. Противник, видя, что подошли дополнительные силы вновь принялся перестраивать боевой порядок, а доклада о соединении южной и северной группировки я до сих пор не получил. Меня это настораживало, но ничего поделать не мог. Отправить вновь гонца узнать, что происходит на юге – потерять время. Проще дождаться доклада от войск совершавших сейчас обходной манёвр с севера.

      – Господин штабс-полковник, – обратился Савелкин, – наши поймали вражеского гонца. Хотел обходными путями выбраться из города, но его задержали.

      – Где он? – весть о захвате языка вселила надежду. Зашевелились враги, подкрепление просят.

      – Ранен. Доставить?

      – Говорить может, кто захватил?

      – Солдаты пятой дивизии, точно не знаю.

      – Веди к нему.

      В паре сотен метров располагался медицинский обоз. Доехали быстро.

      – Куда? – спросил, приближаясь обозу. К нам присоединился какой-то младший офицер.

      – Сюда. Вот он, перевязывают. Неудачно с лошади упал. Пришлось по ней палить, чтобы не ускакал, а то ретивый попался, прям на нас попёр, думал не устоим, побежим.

      – Ты взял пленного? – обратил внимание на говорившего.

      – Мы, – улыбаясь ответил лейтенант. – Мой взвод. Всеми пришлось поучаствовать. И как он из-за поворота на полном скаку выскочит…

      – Потом, – прервал эмоциональную речь младшего офицера, – Савелкин, запиши данные тех, кто принимал участие в захвате, не забудем, наградим.

      Я подошёл к потрёпанному, прижимавшему к груди сломанную руку, сенарцу. Тот был в форме кавалериста, но я не мог понять, к какому подразделению он относится. Кирасы на нём не было, но и отличительных знаков принадлежности к лёгкой кавалерии я тоже не заметил.

      – Представься, – сразу заговорил на сенарском наречии. От неожиданности он неудачно дёрнулся и от пронзившей его боли поморщился, – сиди. Не вставай. Кто ты, звание, должность, из какой части? С каким заданием покинул город?

      Сенарец хотел было всё-таки встать, но предусмотрительный Савелкин жестом указал ему сидеть.

      – Я – адъютант штабной роты штабс-лейтенант Чу́верс. Получил приказ начальника штаба незаметно выбраться за стены и добраться до штаба второй армии с донесением.

      – Что за донесение? Отвечай! Всё равно, чуть раньше или позже узнаем, но от тебя зависит, останутся у тебя пальцы или нет, – говорил спокойно, словно каждый день угрожал расправой беззащитным