Пристанище для уходящих. Книга 3. Оттенки времени. Виктория Павлова

и знала, что рано или поздно отец вмешается.

      – Он слишком часто берет отгулы. Если у его племянника такие проблемы в Сан-Франциско, может, тому стоит вернуться к матери в Стокгольм? Туда Курту добираться гораздо ближе.

      От испуга в горле пересохло, я шагнула на следующую ступеньку и еле выдавила:

      – Его племянник не мой подданный. Я не могу указывать ему, что делать.

      – Но можешь указать Курту. – Отец нагнал меня по лестнице. – Он твой личный телохранитель и находится на королевской службе.

      – Я не буду указывать Курту, как ему общаться со своей семьей.

      Мы молча миновали лестницу. Стражники распахнули перед нами двери. Я украдкой вытерла о платье вспотевшие ладони и ринулась в сумерки прохладного коридора, только чтобы не смотреть отцу в глаза. Он вполне способен раскусить ложь.

      – Я понимаю твое отношение к нему…

      Пришлось шагать медленнее, чтобы отец за мной успевал.

      – …но для охраны существует ряд правил. Я пошел тебе навстречу, когда ты настаивала на его кандидатуре, ведь тебе кажется, что он много для тебя сделал…

      – Кажется? – От возмущения потемнело в глазах, я остановилась и обернулась. – Ты уверен, что мы об одном и том же Курте?

      Отец удрученно покачал головой. Он не мог простить Курту то, что он помог мне сбежать из Портленда – подделал несчастный случай на дороге, подменил ДНК и зубную карту, снабдил фальшивыми документами, а три года назад возник в Холлертау и принес «плату за вход». Тогда эмпатия еще работала, и я знала, что Курт был предан моей матери – ее смерть стала для него личной трагедией. Теперь у него осталась только я, если не считать сестру и племянника, и к моей защите он относился ответственно.

      – Знаю, мы условились молчать, и я тебя поддержал, хоть и не согласен. Но пусть Курт Бирих не думает, что получил индульгенцию и теперь может нарушать правила.

      У меня задрожали руки, и я сжала кулаки. Курт нарушал правила по моей просьбе, и то, что он делал, уж точно не понравится никому. Даже мне не нравится, но как отказаться? Перестану, и это меня не просто ранит, а убьет.

      – Это шантаж?

      – Боже мой, Тереза, конечно же нет! – Отец возмущенно отстранился. – Но ты слишком ему доверяешь.

      – Хорошо, что мне есть кому доверять.

      Пяти секунд наблюдения за обескураженным лицом отца хватило – тема с Куртом закрыта до следующего нарушения. Значит, придется быть осторожнее.

      У входа в Голубую гостиную, где накрыли обед с фрау Бадер, ждала целая свита из секретариата и пресс-службы. И Курт. Он едва заметно кивнул, дескать, все в порядке.

      – Ваше Величество, садовник из Лёф прибыл, – сообщила Катарина, – и уже приступил к работе.

      – Отлично! Пусть не торопится. Все должно быть идеально.

      – Конечно, Ваше Величество. Вы не желаете переодеться к обеду?

      – Я ведь уже здесь. – Я стряхнула с платья листочки. – Не будем заставлять фрау Бадер ждать слишком долго.

      Она