Тень дракона. Пленница. Любовь Черникова

порезалась».

      Дракон прав. Испив крови, меч выполнил желание Тени. Какое, было ясно как день: она хотела оказаться от меня подальше.

      «Или в безопасном месте? – предположил дракон и подбодрил: – По крайней мере, теперь Линдара стала твоей Тенью, пусть и не до конца, но у нее появилась связь с Рассекающим и с Пределом. Она сможет использовать меч для защиты».

      Но я знал, что Берлиан далеко не так спокоен, как старается казаться. Внутри у дракона бушевало холодное пламя, омывая меня обжигающими волнами. Скрыть что-либо друг от друга нам было непросто.

      «Остается надеяться, что земли Дракендорта еще не захвачены нирфеатами, и меч она прихватила не для того, чтобы отдать Тапределю…» – подумал я.

      Дракон промолчал, устраиваясь поудобнее в небольшом углублении, где выскреб когтями лежанку за годы плена, а я мыслями вернулся в тот роковой день, когда Линдара Зинборро пришла ко мне с подарком.

      Это были яхнэ – браслеты, что дарили нареченным уроженки Кирфаронга. Подарок означал, что Линдара согласна выйти за меня после наступления ее совершеннолетия.

      Преподнося традиционный дар земель своей матери, девушка смущалась до потери чувств. Я не стал пренебрегать ее трогательным подарком. Тем более, и так планировал жениться. Считалось, что брак с Тенью необязателен, но в отличие от отца я чтил традиции.

      Одно смущало: моя Тень чего-то боялась, и ее страх прокисшим молоком оседал на корне языка. Тогда я решил, что он продиктован боязнью отказа. Линдара переживала, что я не приму ее дар. Желая ее подбодрить, я ласково улыбнулся и протянул руки. И, лишь когда на моих запястьях защелкнулись браслеты с вычурным морозным узором, почувствовал подвох. Слишком уж ловко у нее это получилось, словно сутками напролет тренировалась.

      Сами яхнэ не содержали ни капли магии, потому даже Берлиан ничего не заподозрил, приняв их за обычное украшение. Дело было в металле, из которого они были выкованы, и в особенном рисунке, что запечатал мою магию, обернув ее против меня самого.

      Оглушенный собственной мощью и мощью дракона, которые обрушились на меня разом, я потерял сознание, а очнулся уже здесь – в алмазной пещере. Под видом помощи драклорду, с которым приключился неведомый недуг, Тапредель доставил меня сюда. Не знаю, как именно у него это вышло, ведь обычному человеку непросто сюда добраться. Подозреваю, что он использовал для этого нирфеатскую магию. Когда я очнулся, советник и мой сводный брат был рядом и ехидно улыбался.

      – Ты неудачник, Реджинхард. Тебя так легко оказалось обвести вокруг пальца.

      Я подался к предателю. Уничтожить его я был способен и безо всякой магии.

      Рывок! И, едва не свернув себе шею, я упал навзничь, больно приложившись затылком. Когда поднимался, перед глазами плыли цветные круги, но я заставил себя усмехнуться и поинтересовался, стараясь не показать, как сильно я на деле расстроен:

      – Ты посадил меня на цепь, точно собаку, Тапредель?

      Советник засуетился и на полшага отступил к выходу, закрытому магической завесой.

      – Тебе самое место на цепи, Редж! Теперь никто