Тень дракона. Пленница. Любовь Черникова

натуральным образом дракошка усмехнулся. С удивлением я на него уставилась, а он нетерпеливо запрыгал по дну корыта.

      – Вытащи меня скорее! Холодно же! Ненавижу холод!

      В этом я была с ним солидарна и протянула было руку, но остановилась в последний момент.

      – Кусаться не станешь?

      – Вот еще! И так чуть клыки не сломал. Толстокожая!

      – Чего-о-о?!

      – Того-о-о! – передразнил меня негодник. – Я так-то нектар предпочитаю и все, что сладенькое. А твоя кровища – сущая гадость!

      Дракончик начал потешно отплевываться и мыть язык.

      – Эх… Я бы тоже сейчас чего-нибудь сладенького употребила… – протянула мечтательно и поинтересовалась, доставая дракошку из воды: – Раз кровь не пьешь, зачем тогда кусался?

      – А затем, что хотел стать главным в своей стае. Сделал вид, что победил тебя, чтобы остальные меня зауважали. Они испугались, когда ты из окна выпала. Решили, что напасть собираешься. А я сразу смекнул, что ты нечаянно. Ну и вот… – Он совсем по-человечески развел лапками.

      – Понятно. Значит, самоутвердился за мой счет, хитрюга? И как, остальные поверили?

      – Еще бы! Я теперь король стаи цветодраков Дорт-Холла.

      Дракончик говорил важно и даже приосанился, стоя на моей ладошке.

      – М! – протянула я многозначительно, едва сдерживая смех. – Ну тогда поздравляю тебя с повышением по карьерной лестнице.

      Ситуация была настолько нелепой от факта, что я разговариваю с милипусечным дракончиком до темы нашей беседы, что я не знала, как ко всему этому относиться. Только подумать! Василина Вьюга на полном серьезе разговаривает с летающей ящеркой, и та ей отвечает. А я точно еще не в смирительной рубашке?

      – Чего ржешь? Вытри меня скорее, не то простужусь! Цветодракам… нельзя переохлаждаться… – договорил дракончик как-то неуверенно, и голосок стал звучать слабее.

      Он пошатнулся, и я поспешно обтерла его краешком портьеры.

      – Эй, ты как?

      Он не ответил, и я поспешила наружу, где было теплей и светлей. А еще мне хотелось рассмотреть это чудо получше. Дракончик лежал на моей ладони с закрытыми глазами и казался таким несчастным, что мне стало его жалко.

      Ой! Я же, кажется, ему крыло сломала!

      Присела на крыльцо и, осторожно оттянув кожистое, покрытое мягкой, как замша, шерсткой крылышко, принялась рассматривать. Целое. Второе вроде тоже…

      – Ты что делаешь?

      Приподняв голову, дракошка уставился на меня с подозрением.

      – Какое, говоришь, крыло у тебя сломано? Правое или левое? – вопросом на вопрос ответила я.

      – Никакое! Я наврал, – буркнул дракончик и отнял у меня конечность.

      Я прищурилась и спросила:

      – И зачем?

      – А ты бы вытащила меня из воды, если бы я просто попросил?

      – Конечно!

      Похоже, дракончику на это нечего было ответить. Он смущенно помялся, а потом выдал:

      – Люди нас не слишком-то любят. Так мне рассказывали…

      – Это почему же?

      – Ну… Мы цветы портим, – ответил дракошка так, будто