Меч Перуна. Том 6. Юрий Викторович Швец

Огонь там очень… очень велик! Я сам видел такие же дымы лет восемь назад, когда немцы жгли град Люнчин, ставший Люнебургом! Или ты… не желаешь вступать в битву… на нашей Полабской земле?!

      Чеслав повернулся к Угрюму.

      – В битву?! – переспросил он. – А где ты видишь её? Я вижу только дымы. К тому же… у меня есть задача. Веди нас к Любице… а там всё узнаем.

      Угрюм посмотрел в сторону дымов… и заметил:

      – Я специально отдалился от поймы Лабы, ибо думал, что мы можем напороться на разъезд бургеров. Мы пройдём по старорусью Лабы. Места там унылые, но дорога намного укорачивается, если двигаешься именно на Любицу. Ну что же… продолжаем путь…

      Угрюм снова тронул свою лошадь, ещё раз оглянувшись на дымы, *изходящие со стороны немецкого, теперь уже, Гамбурга.

      Круги молча последовали за Угрюмом и своим Воителем, который двигался рядом с проводником.

      – … сейчас время празднеств, кои устраиваются после осеннего Любомира в этих окрестностях, – *разсказывал проводник на ходу, – Жрецы в день Дживы-Инты часто здесь проводят обрядовые празднества. А сегодня как раз день Дживы-Инты. Скорее всего, мы увидим эти людские собрания! Народа там собирается довольно много!

      Чеслав, прослушав эти слова, усомнился в выводе Угрюма.

      – Собиралось, ты хочешь сказать, Угрюм. Сейчас время… сбора Ратей! Откуда взяться множеству народа? – высказал он свои сомнения.

      Угрюм едва кивнул головой.

      – Да… то, что народу меньше чем обычно, я согласен. Но то, что он там есть – я уверен. Традиция нельзя отменять… даже в лихие годины. Ибо сия отрешённость несёт опустошённость родового духа. А её (опустошённость) нельзя допускать даже в суровые годины.

      Чеслав поглядев на Угрюма, согласился с его высказыванием короткой фразой:

      – В этом ты полностью прав.

      Какое-то время они двигались молча.

      – Время приближает час вечиръ (19.30 – 21.00 – час высыпания на Небесах звёздной Росы) и уже темнеет. Поторопимся… – Угрюм несколько ускорил своего коня.

      Уже через ворок частей часа (ворок – тридцать, а общий, упомянутый промежуток времени, по современному *изчислению равен 22 минутам) всадники услышали громкие голоса, *изходившиет с той стороны, в кою они торопились.

      Чеслав, прислушавшись, переглянулся со своими всадниками, а потом с Угрюмом.

      – Что-то… не похоже… это… на веселье. Там что-то произходит?! И это явно не то, о чём ты нам говорил, Угрюм!

      Угрюм сам, был поражён услышанным – впереди явно был слышен звон мечей.

      – Может… отроки и парубки… резвятся в пляске?! – выдавил он свою догадку.

      В этот момент, большая группа девушек, выбежала навстречу всадникам… и замерла… не распознавая их принадлежность.

      Угрюм сразу же крикнул им:

      – Мы свои, красавицы! Что *произходит у вас?

      Девушки бросились