Метаморфозы. Тетралогия. Марина и Сергей Дяченко

пристроившимся на другом конце скамейки, секунду назад уселся темный человек. Даже южные сумерки не заставили его расстаться с непроницаемыми очками. Сашка чувствовала взгляд из-за черных стекол. Из полной темноты.

      Можно было, наверное, позвать маму. Или просто закричать: «Помогите!» Или сказать себе – «это сон». И это будет сон. Бесконечный.

      – Чего вы… чего вам от меня надо?!

      – Я хочу дать вам поручение. Несложное. Я никогда не требую невозможного.

      – Какое вы… при чем тут…

      – А поручение такое: каждый день, в четыре утра, вы должны быть на пляже. Голышом войти в воду, проплыть сто метров и коснуться буйка. В четыре утра на пляже никого нет, темно и некого стесняться.

      Сашка сидела, будто прибитая мешком. Он сумасшедший? Или сумасшедшие они оба?

      – А если я не буду? С какой это стати…

      Черные очки висели перед ее лицом, как две дыры, ведущие в никуда.

      – Вы будете, Саша. Вы будете. Потому что мир вокруг вас очень хрупкий. Каждый день люди падают, ломают кости, гибнут под колесами машин, тонут… Заболевают гепатитом и туберкулезом. Мне очень не хочется вам об этом говорить. Но в ваших интересах просто сделать все, о чем я вас прошу. Это несложно.

      Мама у балюстрады смеялась. Обернулась, помахала рукой, что-то сказала собеседнику – видно, разговор у них зашел о ней, о Сашке.

      – Вы маньяк? – спросила Сашка с надеждой.

      Черные очки качнулись.

      – Нет. Давайте сразу отбросим костыли: вы здоровы, я не маньяк. У вас есть выбор: до конца дней болтаться между страшным сном и кошмаром наяву. Или взять себя в руки, спокойно сделать то, о чем вас просят, и жить дальше. Вы можете сказать: «Это сон» – и снова проснуться. И наша встреча повторится опять – с вариациями… Только зачем?

      По набережной прогуливались люди. Мама вдруг воскликнула: «Смотрите! Дельфины!» – и махнула рукой по направлению к морю, ее собеседник разразился серией удивленных междометий, прохожие остановились, высматривая что-то на синей простыне, и Сашка тоже разглядела далекие черные фигуры, похожие на опрокинутые скобки, которые то взлетали над морем, то снова исчезали.

      – Так мы договорились, Саша?

      Мама болтала, глядя на дельфинов, и собеседник внимал ей, кивая. Блестели зубы, горели мамины глаза, Сашка вдруг увидела, какая она молодая. И какая – в этот самый момент – счастливая…

      – Завтра утром ваш первый рабочий вылет, – темный человек усмехнулся. – Только запомните: каждый день, в четыре утра. Поставьте будильник. Это очень важно для вас – не проспать и не опоздать. Постарайтесь. Хорошо?

* * *

      Сашка лежала без сна. Ворочалась на раскладушке. Шторы были раздвинуты, окно открыто настежь, там, во дворе, пели соловьи и гремела в отдалении дискотека. Замолчала в половине второго.

      Прошла по улице шумная компания. Стихли голоса.

      Проревели один за другим три мотоцикла. Сработала сигнализация у машины во дворе. Проснулась мама, поворочалась на диване, заснула опять.

      В