Четыре месяца темноты. Павел Владимирович Волчик

гнев, как голос начинал предательски дрожать, тело охватывала легкая лихорадка, а в голове разгорались угли.

      – Я же говорил вам, что уже преподавал.

      Молодой человек крепко обхватил руками ножки стола. Собственный голос казался ему чужим.

      – Но у вас нет категории, – заведующая неприлично широко зевнула, не замечая того, как ее собеседник изменился в лице. – И педагогического образования. К тому же у нас уже есть достойные учителя. Мы могли бы взять вас только на полставки, если бы…

      Кириллу вспомнились слова брата: «Сколько ты проработаешь там на этот раз? Месяц, полгода, год? Ни одному работодателю не нужны такие сотрудники…»

      Если нужно, он проведет урок «для комиссии». Он уже хотел сказать, что готов сделать это, но завуч переменила тему.

      – А зачем вам все это?

      Кирилл осторожно взял документы, сложил их в стопку и убрал в рюкзак.

      – Понимаете, дети нравятся мне куда больше, чем взрослые. Отсутствие опыта позволяет им радоваться жизни. Они доверчивей, чем многие из нас.

      Он поднялся и задвинул за собой стул.

      На школьном крыльце его встретил солнечный день. Во дворе один мальчуган держался за портфель другого, тот старался убежать, но оставался на месте. Из-под ног выпорхнули голуби.

      Когда площадь наполнилась детьми, она больше не напоминала место для допросов и пыток.

      «Хочешь стать самостоятельным, валяй! У тебя была куча свободного времени – и ты не нашел ни одной вакансии».

      «Это уже не так, Филипп. Одну я все-таки нашел, – мысленно отвечал Озеров. – Правда, этим все и закончилось».

      Он почему-то был рад, что не остался здесь.

      Кирилл не заметил, как пересек площадь, как вышел через школьную калитку.

      Теперь он не просто не знает, чем ему заниматься, непонятно даже, куда сейчас пойти.

      Только не домой…

      Желтый кленовый лист сорвался с ветки, и порыв ветра с силой швырнул его молодому человеку на грудь. Лист прилип на мгновение к одежде, словно пригревшись, а затем унесся прочь.

      «Может, это был самый первый осенний лист, сорвавшийся с ветки. Единственный в мире, который успел пожелтеть раньше остальных».

      Он перешел дорогу на светофоре, пересек тротуар – за старым забором оказался яблоневый сад. Ветки склонились под тяжестью плодов.

      Солнце светило и грело, но жарко не было. Так бывает только с наступлением осени. «Может быть, сегодня последний солнечный день, – подумал Кирилл, – в таком случае мне еще может повезти…»

      Неожиданно для себя он обнаружил, что сад полон детей, весело визжащих и бегающих друг за другом. Сначала решил, что они пришли из школы напротив, но тут внимание его привлекло старое кирпичное здание, с левого крыла покрытое зеленым плющом.

      Озеров шагнул к высокому крыльцу. На перилах, закинув ногу, с перекошенным от натуги лицом висел пухлый мальчуган, растрепанный и в мятом пиджаке.

      – Эй, парень! Что это за здание?

      Мальчик с трудом опустил ногу и произнес, отдышавшись:

      – Это