Мой личный ангел. Инна Разина

в кафе было немного. Мы заняли столик в самом углу, подальше от остальных посетителей. Официантка вполне спокойно приняла наш заказ, и я понадеялась, что никаких эксцессов здесь не будет.

      Когда мы уже допивали кофе, в зал зашла молодая пара с ребенком. Они заняли столик через проход от нас. Маленькая девочка не хотела усаживаться за стол и бегала вдоль рядов. Она уронила куклу прямо нам под ноги. Игнат наклонился, достал игрушку и протянул ребенку.

      В это время отец девочки повернулся и взглянул на нас. Его лицо мгновенно напряглось. Он вскочил, вырвал куклу из рук Игната и с угрозой прошипел:

      – Руки от моего ребенка убери… – мужчина явно хотел добавить бранное слово, но поперхнулся, глядя в ледяные глаза моего спутника. Он отвел взгляд, подхватил плачущую дочку на руки, и они с женой демонстративно пересели на другой конец зала.

      Я с холодом в груди взглянула на Игната, ожидая вновь увидеть маску вместо лица. Но ошиблась. Да, он больше не улыбался, и в его глазах я ясно видела боль. Но он хотя бы не закрылся, отгородившись от всего вокруг, и от меня тоже. Это был живой человек, а не равнодушная статуя. И меня саму едва не скрутило от боли.

      Мы высидели ещё минут пять и ушли из кафе. Машину Игнат вел молча. Я тоже не нарушала тишины. У моей калитки он припарковался и вышел на улицу.

      – Давай, провожу тебя до крыльца. Уже совсем темно.

      У дома он остановился. Я думала, стоит ли пригласить его войти. Но потом решила, что сейчас ему будет легче в одиночестве. Но один вопрос я все-таки задала:

      – Не боишься, что когда-нибудь они нападут? Особенно если их будет больше одного.

      – Не беспокойся, – глухо ответил мой спутник, – от моего махания кулаками все-таки была польза. До физической расправы теперь дело не доходит. Боятся ко мне лезть.

      – Теперь? – ужаснулась я. – А раньше?

      – А раньше приходилось в машине биту возить. Иногда она помогала, иногда нет.

      – А если нет? – прошептала я.

      – Тогда я запирался в своей берлоге и лечил травмы.

      Я опустила голову, чтобы он не увидел блеск слез в моих глазах. А Игнат вдруг осторожно взял меня за плечи и очень легко прижал к своей груди.

      – Ты слишком добрый человек. Я рад, что встретил тебя. А то уже поверил, что таких не бывает.

      Мне показалось, что он коснулся губами моих волос. Я быстро отстранилась. Он сразу же меня отпустил, и я ушла в дом.

      Вместо того, чтобы лечь в кровать, я устроилась на диване с чашкой чая. Мне предстояло обдумать два важных решения. То, как Игнат обнял меня у крыльца, вызывало опасения. Во всем этом был явный намек на просыпающиеся чувства.

      Я поняла, что пора немного притормозить. Стараясь дать ему простое человеческое общение, на самом деле я привязывала его к себе. Похоже, он видел совсем не то, что я имела в виду. Потому что в нашем случае это было абсолютно невозможно. Причем, не из-за него – из-за меня.

      Через несколько месяцев мне все равно придется уехать отсюда. Я боялась, что Игнат воспримет это как предательство. Меньше