На дальних берегах. Первая книга. Тринадцатый год. Часть третья. Вадим Барташ

не мог собраться с мыслями, но вот он наконец-то решился:

      – Ангелина Григорьевна, если вы мне позволите, то я буду с вами совершенно откровенен…

      Ангелина помолчала недолго и заметила:

      –… Я вам это разрешаю.

      – Тогда я вот что вам скажу… Ангелина Григорьевна, хотя я и повязан стародавним уговором, который состоялся ещё между моим отцом и Петром Ефимовичем, но я приложу все усилия со своей стороны, чтобы забрать обещание, данное моим уже покойным отцом и мной, назад.

      – И как вы это сделаете?

      – Пока я не знаю, как это сделаю… Но об этом я думаю.

      – А для чего вы это хотите сделать?

      – А разве вы об этом не догадываетесь?!

      Дочь помощника капитана «Ермака Тимофеевича», конечно же, поняла, что имел в виду её ухажёр, и от его слов даже зарделась, но постаралась сделать вид, что слова Сурикова ей не совсем понятны.

      И тогда Алексей упрямо продолжил:

      – Моя невеста, Галя Чудинова, очень хороший человек, и с ней мы давнишние друзья, мы знаем друг дружку с раннего детства… Но поверьте, Ангелина Григорьевна, я к Гале испытываю только дружеские чувства! Не более того!

      Ангелина опять приблизила к лицу ромашки, преподнесённые ей Алексеем, и вдохнув их аромат, спросила:

      – Алексей Георгиевич, вы хотите сказать, что готовы разорвать помолвку со своей невестой?

      – Да!

      – И это из-за меня?

      – Совершенно верно!

      – Ну зачем же так жестоко поступать с вашей невестой?

      Такого ответа от Ангелины Алексей совсем не ожидал. Суриков опешил. А Ангелина… она, не дав ему даже опомниться, добавила:

      – Алексей Георгиевич, уже поздний час… Я вас покину. Мне не разрешают допоздна дышать свежим воздухом. Тем более в обществе такого как вы, молодого и неженатого мужчины.

      И Ангелина, оставив на корме обескураженного и растерянного Сурикова, направилась в свою каюту, где её дожидалась мама.

      Ангелина шла и прижимала к себе подаренные ей ромашки, и на душе у неё всё пело. Ведь Суриков по сути признался ей в своих чувствах. И готов ради неё круто изменить свою жизнь.

      ***

      Арина Мефодьевна ни на секунду не прилегла. Время уже было позднее, перевалило за полночь. Она с нетерпением ждала дочь и уже готовилась пойти за ней вслед, как послышались шаги и на пороге с ромашками в руках появилась Ангелина.

      – Ну что у вас там было? – не выдержала и полюбопытствовала Арина Мефодьевна.

      – Было обычное свидание, – постаралась как можно спокойнее ответить маме Ангелина.

      – Ну, да, оно и видно! Самое обычное. Во-он, твой ухажёр, тебе уже и цветы стал дарить…

      – Мама, это всего лишь ромашки… Он их где-то в городе нарвал… – начала оправдываться Ангелина.

      – Это тоже цветы! Он, наверное, постеснялся ещё что-то другое дарить.

      – А, кстати, ромашки мне нравятся, мама!

      – А он к тебе приставал?

      – Да, нет, мама! Что ты?! Да я бы ему и не позволила этого! – ответила Ангелина.

      – Ну тогда рассказывай,