Terra Insapiens. Книга первая. Замок. Юрий Александрович Григорьев

новую трагедию в стихах.

      – Это вам Сократ сказал? Вот старый болтун! Уже всё растрепал. Я попросил его помочь мне, зная, что он хороший знаток античной трагедии. Да, я пишу трагедию. Это будет новое слово, поверьте мне. Сам Софокл мне позавидует. Но пока она не рождена, её нельзя предъявлять человечеству. Всё имеет свой срок. Я знал художника, который рисовал каждую свою картину девять месяцев. Он был убеждён, что рождение картины требует не меньше времени, чем рождение человека.

      – И всё-таки прочитайте что-нибудь, – присоединился к просьбе Артура Паскаль. – Хотя бы из Поэмы Грусти. Вы в прошлый раз читали, мне понравилось.

      Поэт, с явным удовлетворением, склонил голову.

      – У вас хороший вкус. Ну, так и быть, прочитаю отрывок.

      Он гордо выпрямился и, глядя поверх голов, стал декламировать с выразительной мимикой:

      «Сегодня холодно и надобно жалеть

      Тех, кто идёт по тонкому канату

      И ловит птиц в сиреневую сеть.

      Мой милый друг, я не хочу стареть!

      Сыграйте мне печальную сонату.

      Вот так живёшь – как будто бы давно,

      Но каждый раз, когда приходит это,

      Заворожённый, смотришь за окно –

      Как умирает раненное лето.

      Приходит осень в шорохе листвы…»

      В этот момент открылась дверь, и вместо осени пришёл Андрон.

      Поэт осёкся и закапризничал.

      – Нет, я так не могу! Меня отвлекают! И вообще я не в настроении.

      Андрон засмущался, а Паскаль сказал:

      – Почитайте свои короткие стихотворения.

      Поэт откашлялся, встал в прежнюю позу и прочитал:

      «И этот жёлтый лист,

      Что медленно парит

      С небесной высоты

      Или соседской крыши –

      То он не говорит

      Иль мы его не слышим? –

      О чём он нам печально говорит…»

      Дверь опять отворилась, и вошёл Сократ.

      Поэт воскликнул:

      – А! Вот он ты, старый болтун! Всем проговорился про мою трагедию?!

      С лица Сократа сползла ироничная улыбка, но через мгновение вернулась обратно.

      – Если ты не в духе, так я позже зайду.

      – Нет, нет! – засуетился Поэт. – Друзья! Извините, нам надо поработать.

      Все, кроме Сократа, пошли на выход.

      За дверью Паскаль, посмеиваясь, спросил Артура:

      – Ну как тебе наш Поэт?

      – Интересный человек. Хотелось бы ещё его послушать.

      – Подожди, он тебе ещё свои сборники стихов подарит. Поэты они такие – капризничает, капризничает, а без внимания к себе загибается. Ему нужны слушатели и читатели, хоть он всячески от этого будет отнекиваться.

      Поговорив ещё недолго с Паскалем, Артур отправился в комнату, поужинал, взял книгу и лёг на кровать.

      «Помимо, окружающего нас, материального мира, несомненно, существование иной Вселенной, Вселенной, которую строит само человечество. Для неё придумали слово – ноосфера. Внешний мир не подозревает о существовании в нём второго мира – человеческого. Но для