Вселенная Марка Сенпека. Роман. Александр Ермилов

за кирпичами Общего кремационного кладбища.

      Услышав гудки, Марк уронил трубку на свои старые дневники и бумаги, которые Отряд Мухоловского оставил после Изъятия, и закурил, а потом принес остатки водки, помянул рюмкой-другой, и позже, на утро, вновь с головной болью, он подумает, что в очередной раз погружается в липкое болото запоя, и выкинет все бутылки спиртного. Но сейчас его письменный стол завален тетрадями и блокнотами, и бутылками, и скомканными листами, а ноутбук мигает сновидением.

      В ежедневнике он наткнулся на запись об отце. Папаша Сенпек в то время уже регулярно заливался водкой и изредка дареным коньяком. В своих пьяных, но искренних порывах, он усаживал перед собой подросшего Марка и рассказывал, как полюбил его мать с первого взгляда, и ее привычке выстирывать белье после каждой брачной ночи. В двенадцать лет Марк отчасти понимал, о чем рассказывает отец. В своих ежедневных выгулах с дворовыми друзьями и теми, старшими, заходящими с других улиц, он уже овладел знаниями о взаимоотношениях полов. Пока терпение Мамаши Сенпек не иссякло и она пальцем, только что после маникюра, не указала отцу Марка на выход из квартиры и семьи, тот успел рассказать сыну почти все подробности их жизни.

      Память об отце, как пьянице, стала стимулом к протокольному выносу алкоголя из дома следующим утром и его «уничтожении на жертвенном костре» мусорного контейнера под взглядом птиц, крыс и собак. Еще там был случайный бездомный, который, может быть, лишился дара речи на несколько секунд, слушая журчание из бутылок, а потом подумал «почему ты просто не отдал их мне?», о чем не подумал Марк.

      Поднимаясь в дребезжащем лифте, Марк ощутил вновь ту всеобъятную пустоту и одиночество. Кабина покрыта граффити и смрадными словами, номером телефона Нади, которая «не прочь», но, скорее всего, цифры ложные или намерения. Все это одна большая сплошная шутка, тянувшаяся из одной кабины в другую, и девки по указанному номеру либо не существует, либо она невинная и непорочная, не подозревает, что какой-то наглец или какая-то нахалка, вероятно, знакомый или знакомая, накарябал ее личный номер.

      Сенпек был почти уверен, что потерял единственного настоящего друга.

      ***

      Вскоре настал тот момент, когда Марк в один серый ветреный день обнаружил, что в его карманах почти звенящая пустота. Он обыскал квартиру, и смог найти лишь несколько смятых джуттсов, на которые хватит купить только молока и хлеба.

      «Хочуесть», ― подумал Сенпек.

      «Хочукурить», ― полетели вдогонку мысли.

      В пачке оставалось пять сигарет, что принесло ему едва заметное, но облегчение, а из еды он нашел только яблоко и засохший чеснок, покрытый струпьями плесени.

      Вернувшись в спальню, он улегся в кровать. В тишине забулькал живот.

      Включив компьютер, Марк только тогда вспомнил, что интернет теперь не доступен беднякам. Как был в домашних тапочках и халате, он сбегал в ближайший киоск и купил газету