Степной принц. Книга 1. Горечь победы. Лидия Бормотова

шайтана. Точно так, как Ибрахим, ведущий на заклание сына, отгонял коварного дьявола, нашёптывающего ему отговорки, чтоб не слушался Джебраила, взывающего к отцовским чувствам, раздувающего жалость к единственному сыну.

      Брызнула кровь, обагрив землю и оборвав истошное блеяние, и киргизы загомонили, перебивая друг друга: «Бисмиллах, Аллах Акбар!»44.

      Козы-Корпеш «простодушно» перезнакомился с приехавшими албанами и теперь затесался в их компанию, невзначай расспрашивая о житье-бытье, но сумел узнать только, что травы в этом году хороши и пастбищ возле Каркары и Кегена хватит до глубокой осени.

      А вот во время праздничного застолья сесть между албанами не удалось: «гости» и «хозяева» по обычаю сидели отдельно, друг против друга. Пришлось подстраиваться, подозрительное внимание к своей особе волхву было ни к чему. Разговоры за трапезой велись неинтересные, всё больше про Аллаха да его Пророка. Никаких названий китайских городов не было и в помине. Что ж, будем ждать и мотать на ус. Были бы горячительные напитки на пиру, чей-нибудь пьяный язык и сболтнул бы вести, которые жаждали услышать Баюр и Чокан. Однако в этот праздник спиртное возбранялось. Правда, Магомет запрещал вино всегда, в будни тоже, но мусульмане же нарушали запрет, пили будь здоров, надеясь на отпущение грехов после, за дары. Здесь пили кумыс и чай.

      Наутро озадаченные приятели, так ничего толком и не разведав, отправились с караваном дальше, в аулы в Большой орды, стоящие на летовке в семи днях пути от Или. Места, по которым они проезжали, были сказочно прекрасны. Зелёные долины без конца и без краю, сверкающие на солнце снежные макушки гор, заслоняющие горизонт, многочисленные неумолкающие ручьи, хрустально-прозрачные, ледяные. Подножия и склоны Алатау темнели густыми хвойными лесами, и воздух был упоительно свеж и вкусен. Хоть вместо масла ешь с хлебом. Степные, прокалённые солнцем ветра́ остались позади. Легко дышалось чистой, сквозной прохладой. Однако тревога, занозой сидящая внутри Баюра, смазывала царящее вокруг великолепие, заставляла прислушиваться и ловить случайные слова и намёки. Он украдкой поглядывал на Чокана. Тот умудрялся, сидя в повозке, что-то то ли записывать, то ли рисовать, время от времени поднимая от тетради голову и оглядывая округу. Отвлекать его от учёных занятий волхв не решался и только следил, чтобы странное увлечение «купца» не заметили да и ему не мешали.

      Так, без всяких приключений и препятствий они прибыли в Большую орду. Здесь рассчитывали задержаться для торга. Чугунные и железные изделия – котлы, таганы, заступы и другое в том же роде, во множестве припасённое купцами и всегда востребованное у кочевников, нужно сбыть загодя, до китайских пикетов, обменяв их на баранов. Да и верблюдам отдых необходим. Железная утварь всё-таки попортила им бока, а копыта были воспалены.

      – Юрты! Подъезжаем, – молодой ташкентец, выехавший вперёд, вернулся к Мусабаю оповестить.

      Караванщики �

44

Бисмиллах, Аллах Акбар! – Во имя Аллаха, Аллах велик!