Ну, могло быть и хуже… про войну. Птеродактилия

отправить меня обратно на острова, – парень потёр свою ногу, – не думаю, что после всего этого мне хватит сил дойти до конца в новом поединке.

      – Хочешь сказать, что зря отстаивал свою позицию всё это время? – Олдер ещё не вполне понял сути и потому был без эмоционален, – да на вас с Рязиным теперь все ровняться будут.

      – На него – может быть, а вот я, – он сделал паузу, – всё думал над словами Важного о том, что мне теперь не каждый сможет доверять. Я был слишком уверен в командире.

      – Он не собирался никого убивать и прекратил всё, когда потребовалось, – собеседник наклонился вперёд, – и если бы не ты, то кто-то другой точно выступил так же.

      – Я в курсе, кто поддерживал мою сторону, Олдер, но это не значит, что кто-то из них встал бы тогда вместо меня. Я довёл всё до крайности в противовес Рязину и теперь он там слышит овации, а мы тут сидим.

      – Ты ведь сам предложил уйти, – парень нахмурил брови в недоумении, – и в любой момент можем вернуться. Да и с чего ты взял, что те крики в честь Рязина?

      – А, ну там же ещё Важный, – Бертар повернулся и улёгся на кровать в полный рост, – в любом случае, они не для меня.

      – С каких пор тебя это начало волновать? – Олдер придвинулся ближе к краю кровати, на которой сидел, – вообще, откуда у тебя появились эти дурные мысли?

      – Да с того, что я, наконец, понял, кто оказался слабейшим! – он опёрся на локти и возмущённо уставился на друга, – я подверг каждого из вас неоправданному риску, чего бы ни случилось, будь мы все заодно.

      – Я думаю, Навернон придумал бы другой план, и мы всё равно прошли через что-то подобное, – Олдер встал с кровати, – пошли к остальным, узнаем, для кого те овации и что народ думает о тебе. Может, успокоишься тогда.

      – Никуда я не пойду, я сюда еле дошёл! Нога болит невыносимо, – Бертар вновь начал её тереть.

      – А что сказал врач? – парень подошёл к товарищу.

      – Что он может залечить только наружные раны, а с этим надо к другому, который умеет внутри ковыряться.

      – На Материке точно такой должен быть.

      – Да, мне так и сказали, – он вздохнул, – ещё одна причина. Если такие травмы мы смогли нанести среди своих, то, что нас ждёт там? Ну, то есть, да, я помню, о чем в школе говорили, но когда сейчас болит простое колено так сильно, то, как будет болеть его отсутствие?

      – Ты дважды эту самую ногу не так давно ломал, с чего в этот раз она так болит? – Олдер сел рядом, – выглядит нормально.

      – Не знаю, – буркнул под нос Бертар, – но я её тогда ломал, когда бежал с лестницы, а не на дуэли. Может в этом разница?

      – Эй, вы тут, – в каюту вломился Важный, – так и знал, что именно на моей кровати сидеть будете, – наигранно возмутился он, – мы с Агаром под шумок в трюме немного покопались, глядите, что нашли! – парень вынул из-за пазухи два приличных куска копчёного мяса, – понюхайте, какое ароматное! Таким тут, наверное, только командир питается.

      – Убери это отсюда, – возмутился Бертар, – от него же запах никогда не выветрится!