Бледное эхо. Дмитрий Рай

мы можем обсудить случившееся на вечеринке без посторонних свидетелей. Надеюсь, остальным посетителям кафе не будет интересно слушать наши разговоры.

      – Ты сбежал! – продолжает кричать друг.

      Сидящие поблизости люди тут же поворачиваются и осуждающе смотрят в нашу сторону, как бы говоря: «Не мешайте остальным».

      – Тебе сколько лет? – не унимается Никита. – У тебя девушка хоть раз была?..

      – Не в этом дело, – перебиваю его я и перехожу на шепот: – Кажется, я начинаю сходить с ума.

      – Конечно, ты сходишь с ума! Тебя тащит в постель самая красивая девушка нашего офиса, а ты сбегаешь от нее, даже не объяснившись!

      Девушки за соседнем столиком, услышав это, начинают насмешливо переглядываться и перешептываться, время от времени бросая в мою сторону презрительные взгляды. Я раздраженно закатываю глаза и устремляю свой гневный взор на друга.

      – У меня были причины, чтобы уехать!

      – Какие? – сердито уточняет мой друг.

      – Брат звонил… тот, который умер.

      – Давид? – с удивлением спрашивает Никита.

      Никита открывает рот, чтобы сказать что-то еще, и тут же его закрывает, переосмысливая услышанное.

      – Но как это возможно? – наконец-то говорит он, задумчиво барабаня тонкими длинными пальцами по деревянному столу.

      – Вот и я пытаюсь это понять. Видимо, кто-то забрал его телефон, а теперь просто решил поиздеваться надо мной.

      Я хмурюсь и, с ужасом вспоминая субботний вечер, рассказываю обо всем, даже о призраке, своему другу. Он слушает меня внимательно и ни на что не отвлекается. Я перехожу на шепот, когда замечаю, что люди за соседним столиком прислушиваются к нашему разговору. Ненавижу, когда люди суют нос не в свои дела.

      – Может, у тебя это на нервной почве? – предполагает Никита. – Я бы на твоем месте сходил на консультацию к какому-нибудь специалисту.

      – Хочешь, чтобы меня в психиатрическую больницу загребли?

      – Нет, конечно же нет! Возможно, у тебя простое переутомление или депрессия из-за брата. Например, психолог мог бы помочь тебе принять и отпустить смерть Давида, – обнадеживает Никита.

      Я обессиленно вздыхаю и облокачиваюсь на спинку деревянного стула. Хочу, чтобы Никита оказался прав, но что-то подсказывает мне, что все не так просто.

      – Надо бы все объяснить и Кате, – напоминает Никита. – Она не знает, что и думать… Расскажи ей все как есть. Уверен, она поймет.

      – Она будет думать, что я псих…

      – Почему это я должна так думать? – слышу я знакомый женский голосок и оборачиваюсь.

      Катя, недовольно скрестив руки на груди, сердито взирает на меня. Вчера, хоть и обещал, я так и не позвонил ей, поэтому сегодня она наверняка злится на меня пуще прежнего.

      Сняв с себя черный пиджак, Катя вешает его на спинку стула, жестом указывает официанту подойти к ней и, быстро сделав заказ, вновь грозно смотрит на меня.

      – Я жду объяснений!

      Я