Плетущий небылицы. Виктор Стасевич

в столь грандиозном мероприятии за немалую мзду в зависимости от дальности и кучности (табунности, стадности, стайности и других – сти). И все ключевые мероприятия, а именно подбор кадров, то есть погонщиков, происходят в одной точке мира − в трактире «Гнездо гнувливого Растягая».

      Граф, как хозяин трактира, благосклонно относится ко всем посетителям – главное, чтобы посуду не тырили, а с остальным можно разобраться. Поэтому у него в заведении нередко вспыхивают драки, в которые хозяин очень любит встревать, правда, после его уразумений многие долго в себя приходят. Поговаривают, что есть особо отличившиеся, так в себя и не пришедшие, а есть те, кто под прессом неопровержимых убеждений Графа менялся содержимым со своим соседом и до сих пор не может понять, кто есть он.

      Вот в это заведение пришли наши закадычные друзья. И каждый из них, входя под прокопчённые своды трактира, вряд ли мог бы с точностью до килограмма сказать, что тут может произойти в ближайшие пять или даже десять секунд. Хотя необычности и несуразности в этом месте были обычным делом. Вот и сейчас в дальнем углу сидела требуха по имени Китовый Ус и рассказывала, как она уснула на льдине айсберга, а эти бисовы дети (они же тюлени) успели так разбрестись, что она с трудом их собрала.

      − Одна выручалочка у меня – моя верная собачка, косатка Силька, − похохатывала она. − Каждый раз, когда мы возвращаемся с перегона, я всегда с благодарностью думаю о кривом дядюшке Нос, который подарил её мне на день моего огнедышащего ангела. Хороший у него питомник!

      − Да уж скажешь, − раздался пьяный голос в другом углу трактира, и все узнали известного погонщика леммингов панциря по кличке Кетмень. − Мне он несколько раз выращивал песцов для прогона, да толку от них было что от твоей песцовой шапки!

      − Ты сомневаешься в моих словах?! − Требуха закатала рукава обширной рубахи, отёрла ладони о кожаные штаны и поднялась, по пути прихватив кружку с недопитым пивом.

      − Я, ежели правду грю, то не отступлюсь! − вскочил молодым петушком Кетмень.

      − А я, стало быть, морочу воздух грязной брехнёй? − Китовый Ус подошла к панцирю и нависла грозовой тучей у него над головой.

      − Стало быть, так! − не унимался Кетмень.

      − Хочешь сказать, что моя Силька пустобрёха?!

      − Угу… − только и успел произнести панцирь, как громадная оловянная кружка опустилась на его маковку. Тут же появился Граф и, без особого интереса поглядывая на обмякшего панциря, спросил: − Ты от души или так, для острастки?

      − Смеёшься! Если бы от души, она у него вмиг вылетела бы. Так, шоб не рыпался на честных барышень!

      − Сама отнесёшь или мне приложиться?

      − Тащи, боюсь перепачкаться, − великодушно махнула рукой требуха.

      − Тогда с тебя ещё пару монет и выпивка для панциря на весь вечер. Деньги есть или в кредит?

      − Да я же с перегону. Конечно есть, видишь? − Она потрясла перед его морщинистой мордой кошельком, затем достала