Блики, или Приложение к основному. Василий Иванович Аксёнов

спрашивает Илья.

      – О чём…

      – Про мой отъезд?.. С какой бы стати?

      – Жаль, – говорит Иван. – А папирос, что, не осталось?

      – А ты, что, разве не купил?

      – Нет.

      – Молодец… А жаль кого?

      – Что, не кого, – говорит Иван. – И, что, окурка никакого?

      – Нет. Выбросил. На кухне, – говорит Илья, – в ведре помойном… Что тебе жаль?

      – Что ты не передумал, – говорит Иван. – На кухню выходить пока опасно…

      – Они давно уже дерутся… чуть ли не сразу, как ты убежал.

      – А за диваном? – говорит Иван. Диван с места сдвинул, окурок отыскал, диван назад к стене придвинул. Закурил.

      – Оставишь.

      – Что тут оставлять?..

      – Раз затянуться! – говорит Илья. И говорит: – Жить всё равно здесь не смогу.

      – Жить надо как, а не где, – говорит Иван.

      – Философ, – говорит Илья.

      – А где ты сможешь?

      – Прекрати!.. Тошнит. Да где угодно, – говорит Илья, – только не в этой… не в концлагере… Сам всё понимаешь. Копать Шумер, Месопотамию… меня кто, ты отсюда выпустишь?.. Включи магнитофон.

      – Нет, уже поздно, – говорит Иван. – Ещё ли рано… На, – говорит, Илье окурок передав. – Там всё и без тебя давным-давно на десять раз, если не больше, перекопано.

      – Ой, не смеши меня!.. Что, клумба, что ли?.. Перекопано, – говорит Илья. – Чайник поставь.

      – Я предлагал – не захотел, теперь обойдёшься, – говорит Иван. – Туда не сунешься: и чайник – тот сметут с плиты. Марина в комнате, Кирилл уснёт – тогда. Жан-Жак же пишет…

      – Да прекрати ты! Сколько можно… Жан-Жак, Жан-Жак… Достали с этим чёрномазым. Бедный, никто его там, питекантропа, не пожалеет. Конечно, чем ему была тут не житуха – все его поили, сердобольные, кормили, девки в постель к себе подкладывали, чтобы не замёрз один ненароком, гамадрил тропический. А там и на фиг никому не нужен. Что он вам дался?!

      – А тебя там ждут, как будто, не дождутся…

      – Ну вот и бота бегемота… опять двадцать пять. И ждут. Ты что, без Люськи отупел… кровь застоялась… Кто это так?

      – Соседка. Кто… Тут больше некому…

      – Запомнить надо… И я там никому не буду нужен – и прекрасно… Тут уж опёки – выше горла… А не убьёт она его?

      – Не беспокойся.

      – А вдруг?

      – Тебе-то что?.. Не хоронить… Они – любя.

      – Любя. Слоны, и те, пожалуй, тише любят… Так и прекрасно, что не нужен, и дела до меня там никому не будет никакого, и отлично, зато здесь каждый, начиная с детсада, в чужую душу, как в свою копилку, залезть старается… без мыла… Копай и копай, а это мне там обеспечено… Я ж говорил тебе про дядю?

      – Да уж наслышан… Уши прожужжал.

      – В любой архив, какой понадобился, к любому материалу доступ – пользуйся. Деньги на экспедицию – заявку только грамотно оформил, и вряд ли кто когда спросит фамилию мамы… что до замужества была.

      – Ну а потом?

      – А