Пантир. Алексей Юрьевич Ханыкин

задолго до восхода. Дорога оказалась на удивление безопасной: ни одной встречи, ни одного жадного до денег бандита, что всю ночь теплит надежду встретить заблудшего путника, и ни одной ловушки, что так часто охотники забывают забрать. Странная ночь. Тихая ночь. Сверчки, словно опасаясь нарушать могильную тишину спрятались, и ни один не подал знака в эту ночь.

      Двое стражников, которые должны были сторожить вход от нежданных ночных гостей, решили отлынуть от своих обязанностей. Один, облокотившись к стенке у самых ворот, тихо посапывал, второй похрапывал в сторонке, полулёжа, подперев голову рукой. Пантир покачал головой. С такой стражей любой недруг может вольно войти в город. С этими мыслями он тихонько приоткрыл одну из больших дверей и шмыгнул внутрь стен.

      Город спал. Редко где в окнах можно было увидеть блеск свечи или услышать разговор. Редкие столбы, расставленные вдоль улиц, излучали свет, но его было едва достаточно, чтобы различить силуэт дома и не врезаться в него впотьмах.

      Сойдя с главной улицы, Пантир поспешил к одному из известных ему мест для временного отдыха – полуразрушенной лачуге, оставленной хозяевами уже очень давно. Набрести на неё случайно было довольно трудно, особенно в бесконечной веренице каменных и деревянных домов. Поэтому Пантир мог считать его своей собственностью, если бы не жуки, крысы и прочая живность, что не желала уступать сухой угол в этом забытом месте. Шаг за шагом, через некошеную траву, скрывающую булыжники и ямы, наёмник, наконец, вышел к убежищу. Пристроившись у покосившейся стены, на которую частично обвалилась крыша, он задремал.

      Утро наступило удивительно быстро. Солнце надоедливо слепило глаза, проникая даже сквозь щели среди прогнивших досок. Мумифицированное тело крысы покоилось в дальней стороне временного убежища, местами объеденное паразитами и падальщиками. Противное зрелище. Оставаться здесь не было ни малейшего желания, тем более поторапливала мысль быстрее выполнить заказ, получить деньги и обеспечить себя хоть на какое-то время сытным ужином и тёплой мягкой постелью. Живот завопил: голод дал о себе знать. Когда Пантир в последний раз ел? Вспоминать не очень хотелось, ведь от таких мыслей голод подступает с большей силой.

      Спешно покинув свою ночлежку, Пантир направился в место, указанное заказчиком. При заключении контракта в памяти выжигалось место встречи. Это было одно из правил комнаты в красных огнях. Откуда взялась эта магия и что заставляло её так работать, Пантир понять не мог и не хотел. В конце концов, магией он не владел, и потому вдаваться в подробности её использования у него не было никакого желания.

      Входя в самый грязных квартал из всех, что были в столице, наёмник засуетился. Грязь, рвота, кровь и гной: все смешанное в одну мерзкую зловонную массу, окутывало местность. Никто не ухаживал за улицами: здесь не росли цветы, их заменяли полусухие заросли каких-то диких трав, на которые уже давно никто не обращал внимания. Деревянные дома были все покошенные, полуразрушенные, с выбитыми досками, словно бесхозные, гнилые и до ужаса отвратительные. Если