Дочь от мажора. Рина Райт

еврологическое отделение, 3 этаж.

      Быстрым шагом спешу в сторону лифтов.

      – Хорошо. Напишу, как будем дома. Лиз, ты уже добралась? – спрашивает старшая сестра, где-то на заднем фоне ноет мой племянник. – Мишка, помолчи, – тут же обращается к младшему из детей. У неё их трое. – Как состояние Александра Владимировича?

      Инсульт для всех стал неожиданностью. Ещё и в ночь с пятницы на субботу. Надеюсь, что всё обойдется. Как бы я ни относилась к мужчине, это не повод желать ему зла. А видит бог, обида на его поступок до сих пор сидит глубоко внутри.

      Александр Владимирович Лунегов является отцом самых близких мне людей: Ксюши, Стаса и Назара, – и по совместительству дедушкой моей дочери Маруси.

      Двери лифта распахиваются, и я жму на кнопку с цифрой три.

      – Да, вот только поднимаюсь в отделение, но я ещё не видела свёкра.

      – Ладно, приедешь, расскажешь, – и не прощаясь отключается, так как Мишка снова начинает стонать. Парню два года, и он тот ещё маленький нытик.

      В отделении неврологии свой пункт регистратуры. Подойдя к окошку, обращаюсь к девушке в белом халате.

      – Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, в какой палате находится Лунегов Александр Владимирович?

      – Добрый день, минуточку. – Девушка щёлкает по клавиатуре и вглядывается в монитор компьютера. – Триста пятая палата, – поднимает на меня взгляд и указывает рукой направление. Налево.

      Благодарю девушку и, цокая каблуками по светлой плитке, иду в указанном направлении.

      Стас, Ксюша и Виктория Степановна оборачиваются ко мне, когда я вхожу в одиночную ВИП-палату. Здороваюсь кивком головы и, пока иду к койке, расположенной в центре, оглядываю помещение. Комната просторная, светлая, больше похожая на гостиничный номер, чем на больничную палату. Огромная плазма, картины с изображениями природы, круглый стол для приёма пищи, две тумбы под личные вещи, диван и пара кресел для посетителей, в которых сейчас расположились родственники.

      Свёкор в положении полусидя жестом приглашает подойти к нему ещё ближе. Выглядит немного бледным, но в целом здоровым.

      – Здравствуй, Лизонька.

      – Здравствуйте, Александр Владимирович. Как вы? Напугали всех нас.

      – Да всё со мной нормально. Не волнуйся. А где Машенька? – хмурится мужчина. Он очень любит свою единственную внучку.

      – У моей мамы. Я её в следующий раз привезу, – обещаю.

      – Дома увидимся. Я здесь не останусь, – ворчит мужчина.

      – Сашенька, ты чего? – Подрывается Виктория Степановна с дивана и кладёт ладонь на его плечо, будто он уже пытается встать с койки и намеревается покинуть палату прямо сейчас.

      – Виктория, не начинай, – отмахивается от супруги.

      – Как не начинать-то, это уже твой третий инсульт за два месяца.

      Что? Я не знала. Странно, что ни Стас, ни Ксюша мне ничего не говорили. Ну ладно Стас, наше общение в последнее время стало совсем сухим, но Ксюха? Мы с ней всегда были близкими подругами. Чуть ли не с сёстрами. Она мне как Ленка.

      – Вы бы поберегли себя, Александр Владимирович. Виктория Степановна права. Вам отдых нужен, – поддерживаю свекровь.

      – На том свете отдохну, – философски изрекает. – Я чего хотел-то, – чешет левой рукой подбородок, – мне поговорить надо с Лизой, наедине.

      Свекровь кивает, целует мужа в щёку, и первой уходит из палаты.

      – Мы зайдём вечером, до ужина, – произносит Ксюша, так же чмокая на прощание отца и меня вдогонку. – Лиза, ты же к нам приедешь сегодня на ужин? – спрашивает подруга, как-то странно глядя на меня.

      – Да? – произношу неуверенно-вопросительно, на что Ксю кивает и быстро покидает палату.

      Тем временем Стас подходит к отцу и похлопывает по плечу.

      – Отдыхай, пап.

      После чего, приобняв меня за талию, целует в уголок рта. Я тут же машинально напрягаюсь и поджимаю губы. Стас словно и не замечает. Улыбается.

      Когда дверь за Стасом закрывается, свёкор меняется в лице, смотрит на меня хмуро, будто это я виновата в том, что он тут лежит. Как по мне, это всё очередная предвыборная гонка.

      – Я вас внимательно слушаю, – пытаюсь не нервничать, но рядом с этим мужчиной мне всегда не по себе. Только в присутствии Маруси я спокойнее, она мой маленький щит.

      – Лиза, я хотел напомнить тебе о нашем уговоре, – сухо произносит Александр Владимирович.

      – А что с ним не так?

      “Я ничего не нарушала”, – хочу произнести вслух, но решаю промолчать.

      – Пока всё так, и я надеюсь, так будет и впредь.

      От этого разговора меня прошибает озноб, и появляется смутная догадка, к чему ведёт Лунегов-старший.

      – Назар вернулся домой, – будто кувалдой по голове.

      Всего три слова лишают меня кислорода. Как в тумане выхожу из палаты и на ватных ногах иду по больничному коридору, ничего не замечая вокруг. В голове каша. Мне срочно нужно