Криминотеология. Л. Д. Башкатов

охраняемой уголовным правом свободы вероисповедания и религиозной свободы» идентично понятию «религиозное преступление».

      Кроме того, следует отличать понятие «религиозное преступление» от категории «церковное преступление».[62] В. Н. Ширяев трактует религиозные преступления как «деяния, состав которых обусловливается фактом существования религии»[63]. А правовая природа религиозного преступления, по мнению В. ф. Роланда, Каля[64], определяется отношением государства к церкви. Вне категории религиозного преступления, пишет В. Н. Ширяев, находятся «группы смешанных деяний, в которых религиозный элемент имеет значение лишь квалифицированного, осложняющего обстоятельства и которые независимо от этого элемента сохраняют свой преступный характер»[65]. Он также полагает, что основой возникновения религиозных преступлений служит Лишанский эдикт 313 г. Константина и Лициния и последовавшее за ним провозглашение христианской религии государственной. Только с этого времени в правовом обороте появляется особое благо (религия) и особый интерес (религиозный), которые берутся государством под специфическую охрану закона и за посягательство на которые государство подвергает виновного наказанию. Таких условий не было ни в языческих государствах древнего мира, ни в иудейской теократии.[66] Политеизм язычества был слишком терпим. В теократическом израильском государстве всякое правонарушение было вместе с тем нарушением Божьей заповеди, и только христианская эпоха римской империи создала те нормы, регулирующие религиозную жизнь, которые явились не только основой для законодательства в этой области всех последующих эпох, но и выступали в качестве действующего права.[67] Ученый считает также, что политеист может наряду с почитанием своих собственных богов почитать и других богов, так как служение большему числу божеств создает даже большую обеспеченность, ибо тем меньше опасности навлечь на себя гнев какого-либо оставленного без внимания бога. Государство оказывало национальной религии охрану лишь постольку, поскольку посягательство на нее сопряжено было с опасностью для целости государства, так что охранялась, собственно, не религия, как известное правовое благо, а охранялась целость и безопасность государства.[68]

      Анализируя типы посягательств на религиозную свободу, С. В. Познышев выделяет несколько их признаков, которые можно сгруппировать следующим образом:

      1. Только активное (не пассивное) проявление неуважения к религиозной свободе, иначе говоря, деяние, выраженное в форме действия, а не бездействия (эти виды преступного деяния в дореволюционной литературе не выделялись).

      2. Деяние внешне должно быть выражено исключительно в грубой, оскорбительной форме, т. е. должно посягать на религиозные честь и достоинство человека.

      3. Оно должно быть умышленным, при этом под умыслом понимается «прямо или с намерением выразить неуважение или с сознанием их оскорбительности».

      4. Непременный признак деяния

62

Шевкопляс Е. М. Указ. соч. С. 9.

63

Ширяев В. Н. Указ. соч. С. 7.

64

Цит. по: Там же. С. 6.

65

Там же. С. 7.

66

Там же.

67

Там же. С. 8.

68

Там же. С. 10–11.