Коммуналка 2. Близкие люди. Карина Демина

годом посыпала вату осколками елочных игрушек, для блеска. А Эвелина загадывала желание.

      И когда куранты били, тоже.

      И желания-то были разными… сбывались ли? Странно, что она не помнит.

      Она закуталась в старую шубу, с головой, вдохнула едва ощутимый аромат духов. Бабушкины любимые… и во флаконе почти не осталось. И бабушке Матвей понравился бы. Она бы сказала, что он надежный.

      Заботливый.

      И… кольцо сидело плотно, но не сдавливало палец.

      А если… если она согласилась зря? И вовсе не потому, что в любой момент его с должности снять могут, это не страшно, даже если сошлют куда, тоже не страшно. Страшно, что она, Эвелина, влюбится.

      Не в него.

      В кого-нибудь другого, кто просто возьмет и появится случайно в ее жизни. И, влюбившись, потеряет разум. Как бабушка, как мать… проклятье.

      Она закрыла глаза.

      Имеет ли она право…

      – Эвелинка! – в дверь грохнули, и тонкая филенка от удара задрожала. – Открывай, паскудина! Я знаю, что ты дома.

      Страха Эвелина не ощутила.

      А вот из теплого мехового кокона вылезать совершенно не хотелось. Только ведь не уйдет. Пьяный он или притворяющийся пьяным, но роль свою отец до конца доиграет.

      – Открывай!

      Рев его прокатился по квартире. А ведь время давно за полночь. И дети спят. И вообще как он в квартиру попал.

      – Ты чего орешь? – спросила она, дверь открыв. Шубу скидывать не стала, закуталась в нее поплотнее, вяло подумав, что, коль папаша решит бить, то в мехах всяко мягче.

      – А… д-доченька… – он стоял, вцепившись в косяк, покачиваясь, только вот взгляд был совершенно трезвый.

      – Эвелина? – из соседней комнаты выглянула Калерия. – Помощь нужна?

      – Иди ты… – ответил папочка весьма нецензурно.

      – Пока нет, но… возможно понадобится.

      Эвелина посторонилась и тихо сказала:

      – Прекращай этот цирк. Смотреть тошно.

      – Отчего же?

      – Переигрываешь.

      В комнате отец огляделся. Осклабился.

      – Так и знал, что старая карга многое прикопала… ишь ты, – он ткнул пальцем в зеркало. – Старое?

      – Чего тебе надо?

      – Подумала?

      – Да.

      – И что решила?

      – Что я тебя знать не знаю и знать не хочу.

      – Смелая, да? – он прищурился, оглядев Эвелину тем неприятным сальным взглядом, который заставил покрепче вцепиться в шубу. – Забыла, кто в доме хозяин?

      – Хозяин? Скорее паразит, – Эвелина облизала сухие губы.

      Она не будет бояться.

      Не будет.

      Отец засмеялся.

      – Вот как заговорила, да? Это все старуха виновата. Внушила тебе ненависть к родному отцу… ай, как нехорошо… а я ведь и обидеться могу. Что тогда?