Коммуналка 2. Близкие люди. Карина Демина

Астре места нет. И жить ей нравится именно в нем.

      – Ты ведь встречал таких, как я? – спросила она, пытаясь отделаться от шелеста призрачной листвы, в котором мерещились голоса. – Раньше?

      – Да.

      Хорошо, что он не лжет.

      – Где?

      – На Севере… когда началась война, меня отправили договариваться. Выяснилось вдруг, что врачей не хватает. Впрочем, не хватало, пожалуй, всего, но врачей особенно. Все, кто хоть что-то умел, были призваны, отозваны, направлены. Срочно создавались госпиталя, но и они стремительно переполнялись.

      Он дернул шеей.

      – В первые дни раненых пытались вывозить в тыл, но… опять же не хватало ни поездов, ни мест в них. И люди оставались. А с ними оставались и те, кто… и если из раненых тех первых недель многие потом выжили, многие даже вернулись в строй, то целители… они были одаренными. Асверы же охотились за всеми, в ком имелась хоть капля дара.

      Астра не мешала.

      Разглядывала.

      И не его, но… свою в нем силу, которая обустроилась, прижилась, как приживается росток на старом дереве. Эта сила проросла в плоть, и маг должен был бы ощущать ее. Скорее всего он и ощущал, как нечто чуждое и наверняка неприятное.

      Но терпел.

      – Не хватало не только целителей. Не хватало в первую очередь тех, кто вообще знал, как все это обустроить. И тогда было решено предложить дивам. Искупление.

      – Почему отправили тебя?

      Святослав пожал плечами. И показалось, что не ответит. Астра же вопрос повторять не станет. Он ведь не обязан.

      – Наверное, потому что я был молодым и искренне верил, что… мир должен стать лучше. Что я сделаю этот мир лучше. Что наши скоро победят, страна возродится, что… я во многое верил. И в то, что предлагаю им шанс на исправление, на искупление. Их ведь даже не на фронт посылают, в госпитали. А они целители.

      Астра кивнула.

      Даже она… когда она впервые решилась переступить запрет? Там, в госпитале, оставшись одна? Она ведь искренне считала себя бессильной, не способной ни на что, а тут вдруг… мир зазвучал. Или это она услышала его голос. Увидела неправильность в том человеке, что лежал, отвернувшись к стене, и только тихо вздыхал. Почувствовала вдруг его боль и такую обреченность в душе, что… ей стало жаль?

      Неправильное слово.

      Жалость – это другое. Просто… ее вдруг потянуло к этому человеку. Астра боролась. Честно. Она подходила к палате, останавливалась, нервно прислушиваясь ко всему, что происходило вокруг. Она ловила чужие голоса, и чужое дыхание.

      И отступала.

      И снова возвращалась, пока однажды не решилась переступить порог. То, что звало ее, было сильнее Астры. Оно тянуло ее к этому вот человеку, имя которого Астра не знала.

      Не хотела знать.

      И не нужно ей было имя, только то красное пятно, будто уголек, спрятанный под кожей. Ей хотелось прикоснуться, погасить…

      …что она и сделала.

      – Другие… многие из подобных мне были причастны к арестам или судам, к допросам… – Святослав сунул пальцы под воротничок. – Я не знал о допросах. Не знал о том, какими методами