История российского конституционализма IX–XX веков. Ю. В. Пуздрач

Д. С. Великое наследие. М., 1979. С. 27.

      373

      Представляется, что, историю России можно смело рассматривать как историю почти постоянного роста влияния государственной власти.

      374

      Почему на Руси не случилось Возрождения, с которым мы связываем бурный рост конституционных идей на западе? Лихачев говорит, что для этого было недостаточно собственных культурных сил. Речь, прежде всего, идет о недостаточности своей античности и падении Византии; ликвидации республиканской формы организации власти в Новгороде и Пскове; подчинении церкви государству и усилении в связи с этим государственной помощи священству в борьбе против еретиков и свободомыслящих. В результате в XVI в. начинается полоса застоя с некоторыми, впрочем, посторонними вкраплениями ренессансных мотивов и других заимствований в общественной мысли (Лихачев Д. С. Прошлое – будущему: Статьи и очерки. Л., 1985. С. 324–325).

      375

      Впрочем, монополия короны на политическую власть, ее собственность практически на всю землю, торговлю и промышленность, плотный контроль над всеми классами общества и способность изолировать страну от нежелательных иностранных влияний, – все эти обстоятельства в своей совокупности гарантировали, казалось, бесконечный застой (см.: Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 151).

      376

      Думаю, и здесь первенство необходимо отдать первому русскому киевскому митрополиту Илариону (1051–1054), который в «Слове о Законе и Благодати» утверждает идею равноправия всех народов, живущих на Земле, особо подчеркивая тот факт, что ни один из народов не имеет права считать себя избранным, так как Бог не делает различий между людьми. Говоря о Византии, Иларион осуждает ее право на гегемонию во всем православном мире (впрочем, это необходимо было только для того, чтобы получить от нее автономию), критикует «ересь триязычия», в соответствии с которой утверждалось, что с Богом можно разговаривать только на трех языках: еврейском, греческом и латыни (см.: Иларион. Слово о Законе и Благодати. М., 1994).

      377

      В. О. Ключевский называет «Временник» И. Тимофеева историко-политическим трактатом, в котором автор не столько рассказывает о случившемся, сколько рассуждает об исторических идеях и политических принципах эпохи (см.: Ключевский В. О. Соч. Т. 7. С. 126).

      378

      И. Тимофеев, видимо, следует еврейскому философу и историку Иосифу Флавию, который не считает тождественными понятия царского сана и царской персоны.

      379

      См.: Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. С. 453.

      380

      См.: Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968. С. 34.

      381

      См.: Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. С. 3.

      382

      См.: Флетчер Д. О государстве русском, или Образ правления русского царя, обыкновенно называемого царем московским, с описанием нравов и обычаев жителей этой страны. СПб., 1906. С. 25–26; Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. М., 1994. С. 453.

      383

      См.: Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма.