История российского конституционализма IX–XX веков. Ю. В. Пуздрач

что судьба каждого из них была полностью в руках царя, поскольку он мог любого подданного лишить вотчины, подвергнуть опале, казнить и т. д. При этом, как пишет В. И. Сергеевич в своей работе «Древности русского права», русским государям Средневековья, исключая Ивана Грозного, «была чужда мысль, что закон есть то, что им нравится, что он есть дело их произвола. Они жили веками в установленном порядке и руководствовались в своих правительственных действиях стариной, освященной временем и древним обычаем».

      351

      Обычай призывать в Боярскую думу людей, не имевших чина боярина или окольничего, встречаем еще в конце XV– начале XVI вв. (см.: Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 407).

      352

      Там же. С. 407, 408.

      353

      См.: Смирнов И. И. Очерки политической истории русского государства 30-50-х годов XVI века. М.; Л., 1958. С. 157.

      354

      См.: Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 270–271.

      355

      См.: Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. С. 273.

      356

      Там же. С. 293.

      357

      В окружении Ивана III было немало еретиков, по-видимому, этим и вызвано некоторое колебание царя по поводу данного движения.

      358

      Цит по: Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1996. С.149.

      359

      Думаю, что в лице Федора Курицына Пико делла Мирандола мог бы найти себе единомышленника.

      360

      Справедливости ради надо сказать, что первым из русских мыслителей, сформулировавших нравственные обязанности княжения, пожалуй, был Иларион, который говорит о том, что князь должен править на основе правды, так как отвечает перед Богом за свой народ, мир и справедливое управление (см.: Иларион. Слово о Законе и Благодати. М., 1994. С. 99–101).

      361

      См.: Зимин А. А. Россия на пороге Нового времени. М., 1972. С. 348–349.

      362

      Пересветов рекомендовал поистине революционные реформы; думаю, не будет большим преувеличением сказать, что такого уровня политический радикализм отсутствовал в других странах того времени.

      363

      Любопытно, что по пути, проложенному Феодосием Косым, множество людей устремились за свободой на окраины государства и за его рубежи. Авраамий Палицын, анализируя в своем «Сказании» политическую ситуацию середины XVI в., называет их бегунами и вечными холопами московскими и пишет, что именно они положили начало реформационным процессам в Польше, Литве и Белоруссии (см.: Сказание Авраамия Палицына. М.; Л., 1955. С. 120).

      364

      Одно из самых значительных своих сочинений Максим Грек посвятил изложению взглядов на обязанности царя. Он, в частности, пишет, что хотя и говорится, что ум человеческий создан по образу и подобию Божию, однако подобен воску или бумаге: как на них можно начертать любые слова, так и человеческий ум – к каким навыкам и обычаям приучишь его, к добрым или злым, в тех он пребывает до конца и охотно живет в них. Как видно, автор поставил свободную волю