Под покровом небес. Пол Боулз

такая инфекция может передаваться напрямую даже от мужчины к мужчине. Вы верите в это, мистер Морсби?

      – Да кто ж его знает, – ответил он, глядя на нее с некоторым недоумением. – Насчет подобных вещей ходит много пустых и нелепых слухов. Это надо врача спрашивать.

      Она передала ему еще одну печенинку.

      – Ну, не хотите это обсуждать, ладно. Я не виню вас за это. Но и вы должны простить меня.

      – Что вы, я вовсе не возражаю, – запротестовал он. – Но я ведь не доктор. Вы ж понимаете.

      Но она, казалось, его не слышала.

      – Да, это отвратительно. Вы совершенно правы.

      Из-за горы выглядывала уже половина солнечного диска; еще минута, и навалится жара.

      – А вот и солнце, – сказал Порт.

      Миссис Лайл стала собирать принесенные с собой вещи.

      – Вы долго намереваетесь пробыть в Бусифе? – спросила она.

      – У нас никаких планов нет вообще. А вы?

      – Ой, Эрик разработал какой-то совершенно сумасшедший график маршрута. Кажется, завтра утром мы выезжаем в Айн-Крорфу, если он не решит вдруг выехать сегодня в полдень, чтобы ночь провести в Сфиссифе. Там вроде бы есть вполне приличный небольшой отель. Не такой шикарный, как этот, конечно, но…

      Порт обвел взглядом потрепанные и колченогие столики, стулья и улыбнулся.

      – Не думаю, что меня устроил бы отель, намного менее шикарный, нежели этот.

      – Ах, мистер Морсби, дорогой мой! Этот – определенно роскошный. Это отель, лучше которого вы не найдете на всем пути отсюда и до самого Конго. Нигде не будет даже водопровода, имейте это в виду. Ладно, в любом случае до нашего отъезда мы еще увидимся. На этом жутком солнце я скоро испекусь. Пожалуйста, пожелайте вашей жене от меня доброго утра.

      Она встала и ушла вниз.

      Порт снял пиджак, повесил на спинку стула и посидел еще, раздумывая над странностями поведения этой женщины. Поверить в то, что ее эксцентричность происходит только от скудоумия или сумасбродства, как-то не получалось; казалось гораздо вероятнее, что секрет ее поведения состоит в желании как-нибудь исподволь, иносказательно поделиться мыслью, которую она не решается высказать прямо. В ее собственном спутанном восприятии это может выглядеть вполне логично. Впрочем, уверен он мог быть только в том, что главным ее мотивом является страх. А у Эрика – алчность; в этом тоже не могло быть сомнений. Однако, что представляет собой эта пара в целом, по-прежнему оставалось загадкой. Было у него такое ощущение, что какие-то самые грубые, первые наметки картины начинают смутно проглядывать, но что это за картина и каков в конце концов окажется ее смысл – это пока оставалось совершенно неясным. Вместе с тем он догадывался, что в данный момент мать и сын действуют друг другу наперекор. При этом у обоих есть причина искать его общества, но эти причины могут быть не идентичны и даже, как он полагал, не однонаправленны.