Все, что от тебя осталось 2. Кати Беяз

звено ведёт к другому. Начнешь с тех, кого помнишь, и наш подозреваемый непременно покажется, вот увидишь. – Харон забрал из рук гостя зажигалку, и с первого раза высек огонь. – Не припомню, чтобы ты курил одну за другой.

      – Я тоже… – затянулся Антон. – В младших классах лучшим другом был Костик. Он хорошо лазил по деревьям и быстро бегал. Худой и гибкий пацан, прямо как Маугли. Денис сосед был полная ему противоположность. Упитанный, краснощекий с баранкой в руках и сальным воротом. От него всегда пахло маслом, и мы прозвали его ватрушкой. Позже у нас была банда из шести мальчишек: Глеб, Володька и Олег. Мы всегда были вместе и почти не общались с другими ребятами. В старших классах с Мишкой и Пашей были не разлей вода. Ну, ты их помнишь.

      – Может он был с параллели?

      – Нет, не думаю. Мы все в форме ходили, а я его именно таким запомнил: в байке и черном капюшоне.

      – А в институте с кем дружил?

      – С Толиком и Женей. Больше и времени-то не было для новых знакомств. После пар я работал на стройке.

      – Попробуй сосредоточиться на образе. Представь, что видишь перед собой этого парня в черном. Теперь сфокусируйся на фоне. Что позади него? Как там? Светло или темно?

      – Так, погоди… – Антон почувствовал, как ухватил ускользающую нить воспоминаний. Он склонил голову и плотно закрыл глаза. – Светло… За ним стена бетонная, некрашеная. Послушай, у нас же на стройке пожар был! – Колесников с невероятным усилием вытягивал из себя относительно недавние события, которые, казалось, произошли слишком давно, чтобы помнить их хорошо и отчетливо. – Ну, конечно! Как я мог забыть?

      Ответа не последовало. Антон поднял голову и разомкнул веки. Харона рядом не было. Линолеум под ногами вздулся пузырями и свернулся оплавленными краями. Стены почернели, оконные рамы лишились стекол, а в воздухе серыми хлопьями застыл пепел.

      – Черт, – ругнулся парень и тут же бросил взгляд на настенные часы.

      Те здорово обгорели, лишились цифр, а обломанные стрелки безвольно повисли.

      – Шестой, – процедил Антон и покосился на темный коридор.

      Двери исчезли, вместо них остались висеть куски горелой древесины на покореженных петлях. Смольные языки окрасили некогда белый потолок, заставив оплавиться пластмассу светильников. Антон знал, шестой уровень хоть и выглядит пугающе, он не давит так, как это делает седьмой. А в сравнении с восьмым кругом, это место и вовсе можно назвать безобидным. Самое страшное, что может начаться от долго пребывания в нижнем астрале под номером шесть – атака собственных воспоминаний, которые словно водоворот начнут затягивать все глубже в депрессию. И, конечно, же страж, что охраняет место мертвых от визитов живых. Остается лишь один вопрос: как Антон сюда попал. Он не засыпал, не входил в транс. Он лишь на пару секунд закрыл глаза. Вот, что пугало парня в разы сильнее сгоревшей до тла квартиры. Быть может он умер? Вот так, просто сидя на табурете? Он слишком долго находился в стрессе, его руки дрожали, а вторая сигарета вполне была способна вызвать сердечный приступ.

      И как, находясь