Белый Орден, или Новые приключения Ариэля. Том II. Сергей Юрьевич Катканов

и перед Хаттином. Иоланда обязательно должна была научиться тому, чему она никогда не должна была учиться. Он представил себе, как его хрупкая девочка расправляется с хулиганами, и ему стало страшно. Но потом он представил себе, что она не в силах им противостоять, и ему стало в тысячу раз страшнее.

      Теперь, кроме прогулок, у них появилось ещё одно занятие: рыцарь обучал жену различным болевым приёмам. Иоланда оказалась способным учеником, реакцией обладала отменной, и её крохотный мизинчик становился всё более грозным оружием. Одновременно он увидел, что где-то в глубине её глаз теперь таится немного хищное выражение. Она теперь была куда лучше подготовлена ко встрече со злом, но детская доверчивость и непосредственность понемногу выветривались. Ариэль говорил себе, что Иоланда всё та же, просто она стала сложнее, а иначе не выжить. А ей самой, кажется, очень понравилась роль опасной женщины. И это всё-таки пугало. Иоланде, наверное, куда больше пошла бы роль невинной жертвы, но не предлагать же ей эту роль.

      Рыцарей в Бибрике не было, все они служили где-то на окраинах, а в отпуске сейчас оказался один Ариэль. Горожане с удивлением поглядывали на эту странную парочку, которая прогуливалась под ручку спокойно и уверенно, без тени страха, как во время городского праздника. Они пугали понемногу зверевших людей своей невозмутимостью, с ними старались не связываться. Когда вокруг идёт пусть маленькая и потешная, но уже война, тот, кто не испытывает страха, сам начинает вызывать страх. Поэтому у них не было проблем с продовольствием, на их подчёркнуто вежливые просьбы им, как и раньше, давали всё, что они просили, может быть, и не слишком охотно, но пока безропотно. Кто же захочет связываться с машиной смерти, да и жёнушка его выглядела штучкой явно не из простых.

      – Неужели в нашем царстве совсем не осталось хороших людей? – спросила однажды Иоланда.

      – Ну, во-первых, в нашем царстве не стало ни на одного плохого человека больше. Люди вовсе не стали плохими, просто теперь мы увидели их такими, какими они были всегда.

      – Но эти злобные лица, на которых так явственно читаются жадность, зависть и все возможные пороки… Неужели это не ужасно?

      – Ужасно, – спокойно и задумчиво сказал Ариэль. – Но не торопись считать, что это плохие люди. Просто они никак не могут совладать с тёмными страстями, которые вдруг проснулись в них, потому что теперь их никто искусственно не усыпляет. Ты даже не представляешь, как много добра и света скрывается за этими злобными лицами. Но добро в них совершенно лишено сопротивляемости, поэтому зло пока торжествует, хотя до окончательной победы ему ещё далеко. Добро ещё сможет победить в этих людях, когда оно в них повзрослеет. А вообще люди не делятся на хороших и плохих. Добро и зло есть в каждом человеке, а в какой пропорции – очень трудно понять, к тому же эта пропорция иногда так стремительно меняется… Тот, кого мы считаем добрым, вдруг бьёт нам кинжалом в спину, а тот, кого мы считали злым, спасает нам жизнь. Грешник вдруг становится